Девушка из JFK

Подвал обрабатывали инсектицидами особенно часто, поэтому там жутко воняло, но я терпела сколько могла и возвращалась, лишь когда начинала кружиться голова. Уже на лестнице меня встречал визгливый голос приемной мамаши:

– Морковка! Опять морковка! Сколько можно подсовывать эти морковки, черт бы их побрал?! Я уже не знаю, куда их девать!..

Поднявшись из кладовки в гостиную, я всякий раз заставала одну и ту же картину: за обеденным столом, разложив на нем складень игры «Супермаркет», восседала Жаннет, и злобы на ее рыбьей физиономии с лихвой хватало, чтобы сожрать живьем всех беззащитных девочек в радиусе ста километров, а может, и больше. Вообще-то причин для злости было в избытке. Те, кто придумал эту игру, заранее позаботились о редкости некоторых марок. Жаннет довольно быстро заполняла большинство квадратиков того или иного отдела, но затем дело стопорилось.

По дороге к какому-нибудь дурацкому «сельдерею» попадались десятки уже наклеенных, а потому никому не нужных «морковок» или «бананов». На первых порах Жаннет еще садилась на телефон и принималась обзванивать своих знакомых на предмет обмена.

– Алло, Яффа? Представь, у меня есть лишняя «морковка»! Не сменяешь ли на что-нибудь? Ах, у тебя их тоже избыток… Жаль…

– Алло, Масуда? Тебе нужна «морковка»? Что?.. Фу, похабница! Я ведь серьезно спрашиваю. Нет, «шоколад» у меня уже заполнен. Больше ничего нет?

– Алло, Ариэла?..

Но со временем у всех ее знакомых образовалась точно такая же ситуация, и звонить стало просто некому. Ни тебе «сельдерея», ни тебе «шницеля» – зато назойливые «морковки», «бананы», «куриные крылышки» и «шоколад» сыплются как из рога изобилия – есть от чего впасть в отчаяние. В принципе, можно было бы вовсе выйти из игры: некоторые подруги Жаннет так и поступили. Но, с другой стороны, как бросишь почти уже заполненную карту, почти готовый «овощной отдел»? Когда-то ведь он придет наконец, этот проклятый «сельдерей»! В его ожидании вобла заводила новую карту, но вскоре заполнялась и та – и, опять же, лишь частично, без нескольких заветных квадратиков, издевательски зияющих со стола и недоступных, как редчайший бриллиант в пуленепробиваемой витрине выставки драгоценностей.

Проверив все принесенные из супера марки и убедившись, что желанного улова нет как нет и на этот раз, Жаннет вскакивала со стула, чтобы выместить свое раздражение на двух единственно доступных ей объектах: на мне и на тараканах. Но если тараканы в пропитанном ядами доме могли выжить только в башке у этой сумасшедшей дуры, то я была вполне реальной, хотя и старалась сжаться в как можно более незаметный комочек – такой, какие запихивают в щели между глыбами Котеля. Нет, она не била меня… но лучше бы била, потому что избиения не бывают продолжительными – я прекрасно знала это по опыту Джей-Эф-Кей. Она пилила меня тупой ножовкой слов, упреков, обвинений, угроз и поношений. Она придумывала для меня всевозможные кары и наказания, невыносимые даже не болью, а позором, унизительным отсутствием минимальной причины и какого-либо смысла. Эта экзекуция могла длиться часами и заканчивалась лишь тогда, когда, притомившись, вобла хватала очередной баллончик аэрозоля и переключалась на воображаемых тараканов.

Если ад действительно есть, то можете мне поверить: в нем воняет горелым фалафельным маслом и играют в лотерею «Супермаркет». В списке ненавидимых мною вещей эта игра стояла на четвертом месте, сразу за фалафельщиком Цвикой, его сволочной женой и бросившей меня сучкой-мамашей. Ее не смог потеснить даже такой непростой экземпляр, как мой первый муж Мени Царфати.

Впрочем, случались у Жаннет и праздники, как правило, небольшие. Дело в том, что помимо марок-«морковок», наклеиваемых на карту-складень, попадались иногда и квитки так называемого немедленного выигрыша. Под их соскобленным слоем обнаруживались не рисунки продуктов, а слова или цифры. К примеру: «шесть банок пива “Маккаби”», или «бутерброд с кофе», или «200 шекелей». Но главной приманкой были, конечно, крупные суммы. Жаннет никогда не доставалось больше сотни, но время от времени «Гиль» объявлял о действительно большом «немедленном выигрыше», который исчислялся сотнями тысяч. Более того, утверждалось, что где-то в ящичках касс филиалов сети наряду с бесчисленными «бананами» и «куриными крылышками» таятся еще и заветные марки номиналом в целый миллион – таятся и ждут своего счастливого обладателя.

Возможно, так оно и было, не знаю. После избавления от Цвики и его сушеной воблы я на пушечный выстрел не подходила к суперам «Гиля» и, само собой, перестала следить за новостями игры. Можно сказать, я уже почти забыла о лотерее «Супермаркет», и вот – на тебе, напомнили! Черт его побери, этого коренастенького ангелка, который словно вернул меня в гостиную адского домика-пряника Цвики и Жаннет…

– Ну вот, пришли, – сказал ангел Нир Шаашуа, с видимым облегчением опуская на землю моего Арика. – Добро пожаловать на крылья!