Девушка из каюты № 10

– Да, уже убрать. Что-то не так?

– Нет, очень чисто, просто замечательно. Вы случайно не видели там тушь для ресниц?

– Тушь для?.. – непонимающе переспросила Ивона. – Что это?

– Тушь. Такая штука для глаз. – Я сделала вид, будто крашу ресницы, и она догадалась.

– А! Да, знаю, – ответила Ивона и добавила что-то еще – то ли так по-польски называется тушь, то ли она хотела сказать, что выбросила ее в мусорное ведро, – но я все равно усердно закивала.

– Да, да, в розово-зеленом тюбике. Как вот… – Я хотела найти картинку в «Гугле» и достала телефон, однако вай-фай по-прежнему не работал. – Вот черт… ладно. Розово-зеленый. Вы его видели?

– Да, видела вчера, когда убирать.

– А сегодня?

– Нет. – Ивонна покачала головой и нахмурилась. – В ванной не находить?

– Нет.

– Простите. Я не видела. Могу попросить у Карла, стюардесса…э-э…как сказать… купить новая?

Ивона с трудом подбирала слова, вид у нее был взволнованный, и я вдруг представила, как это выглядит со стороны: обезумевшая женщина практически обвиняет горничную в краже туши для ресниц. Покачав головой, я коснулась ее руки.

– Извините. Это не так уж важно. Только не беспокойтесь.

– Нет, важно!

– Нет, честное слово. Я, наверное, сама засунула ее в какой-нибудь карман.

Но я-то знала правду. Тушь исчезла.

Вернувшись в каюту, я заперла дверь, накинула цепочку и подошла к телефону. Нажала ноль и попросила соединить с Нильссоном. Последовало долгое ожидание с фоновой музыкой, после которого женщина – судя по голосу, Камилла Лидман – снова заговорила:

– Мисс Блэклок? Спасибо за ожидание. Соединяю.

Послышался щелчок, затем потрескивание, и раздался низкий мужской голос:

– Да? Йоханн Нильссон, чем могу помочь?

– Тушь пропала, – сразу выдала я.

Нильссон молчал, перебирая записи в своей мысленной картотеке.

– Тушь, – не выдержала я. – Я вчера вам говорила, ее мне дала женщина из десятой каюты. Разве это не доказывает мою правоту?

– Я не пони…

– Кто-то зашел в мою каюту и забрал ее, – произнесла я, стараясь держать себя в руках. Почему-то мне казалось, что если я не буду говорить спокойно и четко, то сорвусь на крик. – Зачем кому-то это делать, если человеку нечего скрывать?

В ответ – долгое молчание.

– Нильссон?

– Я зайду к вам, – наконец сказал он. – Вы у себя в каюте?

– Да.

– Буду минут через десять. Я сейчас с капитаном, приду к вам, как только смогу.

– До свидания, – проговорила я и с грохотом бросила трубку – скорее со зла, а не от страха, хотя не знаю, на кого я больше злилась – на себя или на Нильссона.

Я снова принялась расхаживать по каюте, мысленно прокручивая события прошлой ночи; голову переполняли образы, звуки, страхи. Кто-то воспользовался моим отсутствием, пока я была с Нильссоном, и, покопавшись в вещах, украл единственную улику, которая подтверждала мой рассказ.

У кого есть ключ? У Ивоны? У Карлы? У Джозефа?

В дверь постучали. В коридоре стоял смахивающий на медведя Нильссон, в его позе одновременно чувствовалась агрессия и усталость. Хотя до моих кругов под глазами ему было еще далеко, все-таки они уже наметились.

– Кто-то забрал тушь, – повторила я.

Нильссон кивнул:

– Можно зайти?

Я пропустила его, и Нильссон прошел в каюту.

– Я присяду?

– Прошу вас.

Он сел на диван, а я устроилась напротив, на стуле у туалетного столика. Я ждала, когда он заговорит, а он, видимо, ждал моей реплики или просто пытался подобрать слова. Нильссон сжал переносицу – этот утонченный жест смотрелся так странно при его крупной фигуре.

– Мисс Блэклок…

– Ло, – уверенно поправила я.

Он вздохнул и продолжил:

– Что ж, Ло. Я поговорил с капитаном. Никто из сотрудников не пропал, теперь мы в этом уверены. Я также поговорил со всеми работниками, и никто не заметил ничего подозрительного рядом с той каютой, а значит, напрашивается вывод…

– Эй! – взволнованно перебила я, как будто это могло повлиять на вывод, к которому пришли Нильссон и капитан.

– Мисс Блэклок…

– Нет. Нет, так не пойдет.

– Что не пойдет?

– Сначала называть меня «мисс Блэклок» и говорить, что вы с уважением относитесь к беспокойствам такого ценного пассажира, бла-бла-бла, а потом отмахиваться от меня, как от какой-то истерички, которая все сочинила.

– Я не… – начал Нильссон, но я так злилась, что не могла слушать.

– Определитесь уже. Вы либо верите мне, либо… О, погодите-ка! – Как же я раньше об этом не подумала?! – На борту есть камеры? У вас есть система видеонаблюдения?

– Мисс Блэклок…

– Можно проверить записи из коридора. Та девушка должна быть на видео, должна!

– Мисс Блэклок! – заговорил он громче. – Я поговорил с мистером Говардом.

– Что?

– Я поговорил с мистером Говардом. С Беном Говардом.

– И что? – Мое сердце заколотилось. – При чем тут Бен?

– Его каюта тоже граничит с пустой десятой. Я хотел узнать, вдруг и он слышал всплеск и может подтвердить ваш рассказ.

– Бена там не было. Он играл в покер.

– Знаю. Но он рассказал мне… – Нильссон замолчал.

Ох, Бен. В животе будто что-то сжалось. Бен, предатель, что же ты наделал?

Я знала, о чем он рассказал. Поняла это по лицу Нильссона.

– Что?

Пусть произнесет эти мучительные слова, слог за слогом.