Читаем Девушка из музея древностей (СИ) полностью

— Хорошо, что ты сейчас не сутулишься из-за этого,— девушка с улыбкой откидывается на подушки у стены, подтягивает к себе одну ногу и обнимает себя за коленку.

Мира прищуривается:

— Ты как будто обо мне всё знаешь.

— Скорее догадываюсь.

— Про имя тоже догадалась?

— Пальмира… До чего красивое имя. Город тоже был красивым. Тебя в честь города назвали?

— Папа очень любит античные времена.— Мира прикидывает, что папа вернётся из экспедиции ещё месяца через три, когда она уже перейдёт на третий курс.

— Его можно понять.

— А как тебя зовут, я до сих пор не знаю.

Девушка встряхивает волосами — они красиво переливаются хрусталём в колеблющемся свете лампы:

— Майя. Три тысячи лет назад на одном из языков это слово обозначало просто «вода».

— …Я могла подозревать, что у тебя не может быть обычного имени.

— Кто бы говорил!

Майя поправляет на ней футболку, легко касаясь пальцами открытых ключиц — ворот слишком широкий.

— А ведь скоро уже будет светать.

Она легко спрыгивает с кровати и отодвигает тяжёлую штору — город за окном цвета пыльной розы, туманно-голубые дома едва подсвечены нежным. Мира, неслышно остановившись рядом с ней, молча любуется городом.

— Сейчас всё кажется прекрасным, да?

Мира, сглотнув слёзы, кивает.

— У тебя снова глаза на мокром месте,— укоризненно говорит хрустальная Майя и дотрагивается пальцем до кончика носа девушки.— Ну куда это годится. Идём встречать рассвет на крыше?

— Так не бывает,— в нос говорит Мира.— Кофе, лапша, музыка, этот твой танец. Вода, музей, и этот рассвет. Почему это всё? Ты так вовремя пролетала мимо моего окна.

Губы Майи трогает едва заметная улыбка. Она спрашивает:

— Вспомнила: ты ведь хорошо играешь на гитаре. А что с твоей случилось?

— Старенькая совсем была, рассохлась, стала непригодной. Я так горевала, когда пришлось её выкинуть: ремонт был бы дороже, чем купить новую.

— Вот как.

Мира кивает, всё так же глядя в окно. Верхушки домов бледнеют, облака куда-то несутся, как в фильме, а ногам тепло, и плечам тепло, и грудь поднимается высоко.

— Пальмира. Закрой глаза и не подсматривай, пока я не скажу.

Девушка послушно зажмуривается и для убедительности закрывает глаза ладонями. Майя возится где-то неподалёку, раздаётся тихий стук — такой стук может быть только…

— Открывай!

Мира поворачивается и застывает:

— У тебя тут и гитара есть!

Гитара совсем небольшая, тёплого голубого оттенка, почти бирюзовая, как море в солнечный день, если прикрыть глаза и смотреть на него сквозь ресницы.

— У тебя,— поправляет Майя.— Это подарок. Я хочу, чтобы ты на ней сыграла.

— Подарок? Мне сейчас трудно дышать будет,— признаётся Мира. Она не решается взять гитару; она делает шаг вперёд и крепко прижимает к себе девушку, уткнувшись ей в шею носом. Аромат всё-таки от её кожи, думает она.

— Опять ты плачешь, ну что такое… У меня сейчас футболка будет мокрой,— жалуется Майя.— Давай-ка возьмём гитару и вино, заберёмся на крышу. Обещаю, там будет красиво.

Тихий звук струн в предрассветном воздухе совсем не такой, как дождливой ночью или в тесной комнате. Звук разлетается маленькими звенящими искрами из-под пальцев Пальмиры; она тихо перебирает струны, пробует мелодии на ощупь, на вкус, придаёт им аромат цветков магнолии и жасмина. Колючие клетчатые покрывала положили прямо на влажную крышу — поднялись бегом, босиком на четвёртый этаж, по лесенке забрались вверх, вдыхая огромный чистый воздух. В тонких футболках мурашки везде, и от бережных нот горстями тоже мурашки у обеих — Мира устроилась поудобнее, Майя перед нею на коленях. От гулких волнующих нот к чистым и высоким серебристым звукам, от плавных тихих волн к набегающим волнам морским, и в паузе Мира берёт из рук девушки бокал, делает глоток вишнёвого вина, смотрит на влажную полоску вишнёвого неба на восточной стороне и снова играет, не в силах отпустить гитару. Задумчивые риффы соскальзывают с крыши и плывут по улицам просыпающегося города, а слова сплетаются с тёплым ветром.

Её голос чистый, как берег реки после дождя, где не остаётся печалей. Тембр голоса и тембр струн заодно, а Майя, замерев, погружается в звучание и не отрывает огромных глаз от девушки. Отблески светлеющего неба делают её глаза ещё более синими, совсем неправдоподобными, но такими сияющими, что Пальмира гладит струны, нежно касается, прикрывая веки, отпускает голос на волю — ему есть где кружиться и окутывать собой, с ветром вместе, с тихим звоном.

Когда она раскрывает глаза, Майя, уютно свернувшись, лежит рядом, и на лице её такое умиротворение, что Мира, дотянувшись, проводит ладонью по её волосам, расправляя их — как обычно, спутанные и непослушные. Майя улыбается и одними губами произносит: «Спасибо». Начинают петь птицы где-то внизу, в ветвях.

— Видишь оставшуюся звезду?

Мира кивает. Звезда акварельным пятнышком растворяется в светлеющем небе.

— Я бы хотела там оказаться,— голос Майи сейчас особенно шероховатый и далёкий, и Мира прижимает ладонь к груди.

— Не удивлюсь, если ты оттуда как раз. Ты космическая.

Майя садится и расправляет ей прядки волос на висках.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Апокалипсис
Апокалипсис

Самая популярная тема последних десятилетий — апокалипсис — глазами таких прославленных мастеров, как Орсон Скотт Кард, Джордж Мартин, Паоло Бачигалупи, Джонатан Летем и многих других. Читателям предоставляется уникальная возможность увидеть мир таким, каким он может стать без доступных на сегодня знаний и технологий, прочувствовать необратимые последствия ядерной войны, биологических катаклизмов, экологических, геологических и космических катастроф. Двадцать одна захватывающая история о судьбах тех немногих, кому выпало пережить апокалипсис и оказаться на жалких обломках цивилизации, которую человек уничтожил собственными руками. Реалистичные и легко вообразимые сценарии конца света, который вполне может наступить раньше, чем мы ожидаем.

Алекс Зубарев , Джек Макдевитт , Джин Вулф , Нэнси Кресс , Ричард Кэдри

Фантастика / Детективы / Фэнтези / Социально-философская фантастика / Фантастика: прочее