Девушка из золотого рога

Когда Джон Ролланд вошел в комнату, ему навстречу поднялась женщина с надменным взглядом и благородной линией губ.

- Фрау доктор Хаса? – спросил Джон с поклоном.

Он пронизывающим взглядом посмотрел на нее и милостиво улыбнулся, затем опустился в одно из кресел и закурил.

- Вы предпочитаете поговорить на английском или турецком? – спросил он как бы невзначай.

Дама удивленно посмотрела на него.

- Конечно на английском, - робко ответила она.

Джон рассмеялся, закинув ногу на ногу. Женщина была прекрасна, но очевидно не понимала о чем речь.

- Я принц Абдул Керим. Сейчас я вас заберу, потому что вы мне понравились.

Шесть виски подряд за один вечер, были явным перебором.

- Что, простите? – спросила женщина, сильно побледнев.

Джон смеялся.

- Вы, очевидно, меня не ждали. У меня больше нет дворца, но я здесь. Я стал продюсером, мне очень плохо в этом чужом мире. Мы могли бы выехать прямо сегодня.

- О, господи! – сказала дама, прикусив губу. – Что вам, собственно говоря, надо?

Джон наморщил лоб.

- Не глупите, - сказал он строго, - неужели я должен приказывать?

- Ну что вы, я уже иду, - проговорила она, стуча зубами, - мне нужно только позвонить горничной.

Дрожащей рукой она сняла трубку.

- Курц, ради Бога, приходите, пожалуйста, скорей сюда, - потом повесив трубку и собрав всю свою любезность, сказала: - Я пойду собирать чемодан. Через полчаса я буду готова, – и выскочила из комнаты.

Джон погасил сигарету и стал ждать. В комнату вошел угрюмого вида господин и поклонился.

- Доктор Курц, - сказал он, присев и посмотрел на Ролланда профессиональным взглядом. - Каковы ваши первые детские впечатления? – профессионально мягким голосом спросил принца.

- Корона, - чистосердечно признался Джон.

- О-о, - задумчиво произнес Курц.

Тем временем, Марион буквально влетела в бар.

- Виски, пожалуйста. Представляете, - говорила она потом бармену, - какой-то незнакомец врывается ко мне в комнату, говорит на английском, утверждает, что он принц и заберет меня с собой. Мой бывший муж – врач, поэтому я сразу поняла – мания величия.

- Какой ужас! – отвечал бармен.

Полный человек, мирно дремавший в уголке, внезапно откашлялся и крикнул:

- Счет!

Он поспешил через зал, поговорил о чем-то с портье и быстро поднялся по лестнице. Открыв дверь в номер двадцать восемь, он увидел доктора Курца, собирающегося стучать по колену Джона.

- Вам часто снятся поезда и самолеты? - спрашивал врач и Джон отвечал:

- Нет, мне вообще не снятся сны.

- О, - озабоченно прищурившись, воскликнул врач.

- Пойдем скорей, - крикнул Сэм по-турецки, - иначе может быть поздно!

Джон вскочил. Врач тоже поднялся.

- Ага, – сказал он и, взяв Сэма под руку, отвел его в сторону и шепотом спросил: - Вы, наверное, его надзиратель? Типичный случай мании величия. Склонность к маниакально-депрессивным состояниям. На чье имя мне выслать счет?

- Какой еще счет? - спросил Сэм раздраженно.

Доктор Курц сказал с достоинством:

- Я попрошу пятьдесят шиллингов за лечение.

- Достаточно и двадцати, - прошипел Сэм и протянул врачу банкноту. Потом он схватил Джона за руку и выволок его из комнаты.

- Я сразу узнал его, - сказал Джон, когда Сэм почти выволок его из отеля. – Этот врач муж моей невесты. Она хотела выиграть время, чтобы успеть сложить вещи. Ну, сейчас я думаю она уже готова.

- Помолчал бы лучше, - рявкнул Сэм, таща Джона к машине.

И лишь когда машина выехала со двора гостиницы, он сказал высокомерно:

- Запомни Джон, когда автор начинает вести дела без агента, он в результате, обязательно попадает в сумасшедший дом. Этот врач абсолютно прав - у тебя мания величия. Ты вообразил себе, что можешь вести переговоры без меня. Я завтра пойду к настоящей Азиадэ и сам улажу дело. Даже для брачного договора необходим агент.

Он говорил долго и надменно, а Джон погружался в собственные мысли.

- Сэм, - тихо проговорил он потом, – поверь мне, эта женщина была мне с самого начала несимпатична.

Он грустно покачал головой и сплюнул. Автомобиль покатил в Вену.

А в это время у дома на Рингштрасе остановилась другая машина с разбитым стеклом. Азиадэ взбежала по лестнице и наткнулась на Хасу со шляпой в руках, готового выйти из дома.

- Хаса, - закричала она, всхлипывая, - я обидела твоего друга Курца, я разбила машину, я разорвала сто долларов и бросила их в лицо незнакомым людям, и все это из-за Марион.

Она рыдала, уткнувшись в плечо Хасы. Он нежно поглаживал ее вздрагивающие плечи. Эта дикарка любила его, в этом не было сомнений, даже если такая любовь была незнакомой и непонятной, полной странных порывов, приступов и импульсов. Он погладил ее по голове и спокойно сказал:

- Никакой Марион больше нет, никакой Марион никогда и не было. Есть только Азиадэ.

Азиадэ с благодарностью посмотрела на него.

- Да, - сказала она, - есть только Азиадэ, и она забыла записать номер машины, на которую наехала. Не сердись, Хаса, я не хочу больше водить машину.

Глава 18

Сердито раскуривая сигару, Сэм Дут шел по Рингштрасе. Все ему в этой Вене не нравилось. Улицы казались безбожно широкими, дома постыдно низкими, и ни в одном кинотеатре не было афиши фильмов Джона.