Девушка конец света

Она оставила не только такие реплики, как, например: «Вам, наверно, горько будет это слышать, но я считаю вашего отца своим врагом. С тех пор как он это сделал, моя жизнь пошла наперекосяк» или «Ну, был такой. Приехал вместе с директором. Больше ничего не могу сказать». Но кроме того она оставила на записи звук ревущих моторов, работающих автоматов, чужой разговор, хорошо различимый где-то в отдалении, чьи-то быстрые шаги, скрип открывающихся и закрывающихся дверей, звон телефона, надрывающегося в одиночестве. Иногда подолгу вообще ничего не было слышно. Тогда мы тихо сидели с директором Ли и ждали, пока снова зазвучит чей-нибудь голос или послышатся звуки происходящего вокруг. Во время одной из таких пауз я смотрел на солнечный свет, пробивающийся через закрытые жалюзи, и слышал голоса детей, удалявшихся по переулку. Я подумал, что действительно речь людей, то умолкавших, то снова начинавших говорить, звучала одиноко и немного тоскливо. Некоторое время я слушал запись, закрыв глаза, а потом спросил у директора Ли: «Ничего, если я выключу свет?» Нажимая на кнопку на своих наручных электронных часах, директор поинтересовался: «А что в комнате уже темно?» Очевидно, он не расслышал моего вопроса. Часы женским механическим голосом составили предложение: «Точное время шесть часов тридцать пять минут вечера». «Нет, свет сейчас включен, и я спрашиваю, можно ли его выключить», — пояснил я. «Да мне-то все равно», — ответил директор.

Я поднялся и выключил свет. Комнату заполнила темнота, все еще мерцавшая отблесками уходящего дня. Голоса на диске рассказывали о комике, который двадцать четыре года назад похитил в Лас-Вегасе пятьдесят тысяч долларов. Иногда люди говорили быстро и складно, иногда запинались, словно не могли припомнить детали случившегося, иногда чувствовалось, что говорящий до сих пор не смог перебороть злость и обиду внутри себя, иногда казалось, что никто так до конца и не разобрался в случившемся. Некоторое время я сидел спокойно, рассматривая огоньки проигрывателя, усилителя и пульта, но в итоге просто закрыл глаза. И как раз в тот момент, когда я подумал, что с закрытыми глазами, пожалуй, могу случайно задремать, впервые зазвучал ее голос. Она рассказывала, что восьмого октября 2006 года взяла машину напрокат и в одиночестве отправилась в сторону Лас-Вегаса. Она сидела в водительском кресле и перечисляла номера дорог, по которым ей предстояло ехать, и названия городов, которые должны были встретиться ей на пути. С 580-го шоссе на 5-ое, в Бейкосфилде свернуть на 58-ое, а проехав пустыню Мохаве, в Басытоуне выехать на 15-ую дорогу. Она не удалила с записи даже щелкающие звуки, которые были слышны, когда она включала или выключала диктофон во время своей восьмичасовой поездки. В паузах, когда смолкал ее спокойный голос, я слышал звук работающего мотора, музыку, доносившуюся из магнитолы, рев ветра, ее покашливания. Я слышал пустыню, простиравшуюся слева и справа от дороги, плавные, как во сне, повороты дороги, свежесть прохладного ветра, залетавшего в приоткрытое окно. Я чувствовал одиночество мужчины, однажды исчезнувшего в пустыне, отчаянье девушки, отправившейся к той же пустыне, чтобы понять его, свет и тень, которые им обоим предстояло увидеть там, холод и жар, одиночество и грусть.

Потом снова раздался щелчок диктофона. Сначала был слышен звук приближающейся издалека машины, которая вскоре с такой же скоростью начала удаляться. Звук мотора стих, и в комнате вдруг стало очень неуютно и одиноко. Стало тихо, но совсем не так, как вначале. Были слышны завывания ветра, напоминавшие чей-то хриплый свист, звук волн и вой койотов в ночи. Очень долго, так долго, что он успел опротиветь, продолжался этот рев ветра. И когда я уже всерьез забеспокоился, где же она находилась, в одинокий вой ветра вдруг ворвался ее голос: «Теперь вы видите?» Было слышно, что она еле сдерживает слезы. На этом ее слова обрывались, и еще четверть часа мы слушали одинокий ветер, ревущий в микрофон, а потом вдруг все закончилось и мы погрузились в тишину и темноту.

Диск остановился, и из динамиков, расположенных по обе стороны от нас, не доносилось ни звука. Мы так и остались сидеть, не в силах пошевелиться. Через некоторое время директор Ли произнес:

— Ну, как бы то ни было, — потом помолчал немного и продолжил: — может быть, послушаем еще раз?

— Да надо бы. Вы что-нибудь поняли?

— Нет, давайте-ка сначала еще раз включим.

Я открыл глаза, поднялся и подошел к пульту, посмотрел на счетчик времени воспроизведения, нажал на кнопку и начал перематывать запись ближе к концу. После нескольких неверных попыток я наконец нашел то место, где начиналась запись ее поездки в Лас-Вегас. Она снова съехала с 580-го шоссе на 5-ое, в Бейкосфилде свернула на 58-ое, а проехав пустыню Мохаве, в Басытоуне выехала на 15-ую дорогу и приехала в Лас-Вегас. И снова, когда непрекращающийся звук ветра стал невыносим, она спросила: «Теперь вы видите?»