Девушка конец света

Девушка прекрасно знала, что с самого начала все это путешествие задумывалось лишь для того, чтобы не позволить ей слишком расслабиться и следить, чтобы она училась перед экзаменами. Она подумала, что предпочла бы этому солнечному дню какое-нибудь ненастье, чтобы можно было запереться в комнате и спать.

Завтракали в ресторане на втором этаже отеля. Две женщины — ее мать и мать Хёна — без умолку болтали. Они были хорошими подругами и даже спланировали этот совместный отдых будто бы для того, чтобы их дети, готовившиеся к поступлению, могли немного отдохнуть. Однако те двое, которых это касалось непосредственно, сидели с отсутствующим видом и ковырялись в тарелках, полных неаппетитной еды из буфета. Не только их матери радовались разгулявшейся погоде. Отцы, давно не выбиравшиеся на семейный отдых, с первыми лучами солнца ушли играть в гольф и до сих пор оставались на поле, забыв про завтрак.

— Где ты была ночью? — взглянув в ее темные глаза, завел свою песню Хён.

— В комнате.

— Я стучал.

— Я не слышала. Наверное, уже спала, — равнодушно ответила девушка, пока Хён насаживал на вилку бекон и еще какую-то ерунду.

— Я даже звонил несколько раз.

— Мало того, что приходишь к девушке посреди ночи, так еще и трезвонишь во всю дурь.

Она отложила вилку и, запрокинув руки за голову, потянулась всем телом. Хён скользнул взглядом по ее фигуре. На ней было черное платье без рукавов с широкими проймами, так что, пока она тянулась, были видны ее подмышки. Мать, до тех пор сплетничавшая про свою невестку и ее жадность, начала бранить дочку за непристойное поведение за столом. Все бы ничего, но тут девушка заметила, что и мать Хёна смотрит на нее, и быстро опустила руки.

— Она у меня еще такой ребенок, все приходится присматривать за ней, — объяснила женщина и добавила: — такой добрый ребенок.

Хитрости матери было не занимать. До этого дня она ни разу не упоминала, что дочка у нее должна быть доброй. И впервые в жизни девушка слышала, чтобы мать так говорила про нее. Всю жизнь мать хотела, чтобы ее дочка была красивой, а не доброй. Девушка не знала наверняка, но, кажется, мать считала, что ее собственная жизнь не удалась именно из-за того, что она когда-то была доброй. У родительницы было своеобразное представление о воспитании ребенка. Она забивала все шкафы дорогой одеждой, подчеркивающей женственность дочери. Или незаметно клала в косметичку на столе подводку для глаз, хотя девушка даже не умела ею толком пользоваться. Но куда больше знаний дочь почерпнула из маминого разочарования в жизни, которое сквозило и в манере говорить, и в том, как она себя держала. Это не означало, что она не хотела жить, как мать, или тяготилась ее вниманием, — она понимала, что сможет стать такой красивой, как сама этого захочет, если будет придерживаться маминой линии. Она уже понимала, что легко может стать такой, какой ее хотят видеть окружающие. Они хотели до банальности простых вещей: чтобы она стала еще красивей, еще привлекательней, еще очаровательней.

Девушка довольно рано привыкла к тому, что все вокруг обращают на нее внимание. Поначалу она думала, что у нее просто больше возможности покрасоваться, чем у других девочек (причиной тому была мать, крайне любившая наряжать и украшать дочку), но скоро она поняла, почему мать так старается. Вокруг было много девочек, ничуть не уступавших в красоте, но по сравнению с ними она сама не выказывала ни малейшего интереса к нарядам и украшениям. Именно поэтому мать взяла все в свои руки и пыталась сделать из дочки привлекательную женщину. Девушка знала, что мужчины будут считать красивыми любые ее действия, ее голос, ее манеру бессвязно говорить просто потому, что она привлекает их и потому, что они считают ее красивой. У нее была тайна: она сама не понимала, кто же она на самом деле. Ей было все равно, почему парни не могут оторвать от нее глаз. Ее куда больше интересовали другие вещи. Например, ее занимали звуки, которые вчера ночью она слушала в ванне, с головой погрузившись в воду. Такие красивые звуки. Ей было интересно, откуда могли исходить эти звуки, очаровавшие ее. Она задержала дыхание и, пока хватало воздуха, оставалась под водой в горячей ванне. Потом она вынырнула, вылезла из ванны, оделась и вышла из номера. В коридоре не было ни души, где-то еле слышно жужжал телевизор. С мокрых волос стекали капли воды и беззвучно падали на ковер.

Девушка постояла в холле отеля, наблюдая, как дрожат на ветру листья кустов бересклета. Потом через вращающуюся дверь вышла на улицу. Сильный ветер сносил капли дождя в сторону. Вокруг ничего не было видно, кроме отелей и съемных коттеджей, и девушка никак не могла понять, далеко ли было море. Она зашла обратно в отель и спросила у посыльного, как ей дойти до берега.

— Через сад направо, там будет деревянная лестница, ведущая к морю, — объяснил молодой человек. — Это самое красивое побережье во всей Корее. Только ночью вы вряд ли это увидите. Темно. Лестницу освещают фонари, но все равно спускайтесь осторожно. — Посыльный смотрел ей прямо в глаза.