Девушка, которая должна умереть

«Как вам, наверное, известно, – писал Фарзад Мансур, – я и Кристер Альм приняли руководство клиникой “Сёдра Флюгель” в марте этого года и сразу обнаружили множество злоупотреблений. Несколько пациентов содержались в закрытых палатах и подвергались принудительному лечению, которое, по нашему с доктором Альмом мнению, сказывалось на их состоянии негативно. Одним из них был мужчина, поступивший в наше учреждение в октябре 2017 года под именем Нихара Раваля. Документы, подтверждающие его личность, отсутствовали, но, судя по записям в истории болезни, пациенту было пятьдесят четыре года, он страдал параноидальной формой шизофрении и имел повреждения неврологического характера, о степени тяжести которых судить трудно. Якобы он был выходцем из горных областей Непала».

Фредрика посмотрела на дочерей, как всегда, сидевших на диване с мобильниками, и вернулась к письму.

«Пациент не получал даже стоматологической помощи, – продолжал Мансур, – и не имел возможности общения с кардиологом, в чем крайне нуждался. При этом получал большое количество психиатрических препаратов и подвергался насильственному лечению. Есть информация, – источник которой я здесь, к сожалению, открыть не могу, – что этот человек мог представлять опасность для общества. Возможно, мы с Кристером не оценили серьезности этих предупреждений и не снимаем с себя ответственности. Мы всего лишь действовали в интересах пациента, поэтому старались проявить больше человечности по отношению к нему, с тем чтобы заручиться его доверием. Но пациент был дезориентирован. Он совершенно не понимал, где находится. В то же время проявлял агрессию, прежде всего в отношении тех, кто не желал выслушивать его бесконечные истории. Поэтому мы, значительно сократив дозу медикаментозных препаратов, сделали акцент на терапевтическом лечении. Боюсь, и оно не было особенно успешным.

Дезориентация усугублялась. Больной говорил все больше, при этом недоверие к нашему учреждению и всем нам росло. Не теряя надежды установить с ним контакт, мы стали называть его Нимой, «сидраром Нимой», как он того хотел.

Помимо прочего, пациент был одержим своей умершей женой Луной и вечерами бродил по больничным коридорам, выкрикивая ее имя. Иногда слышал ее плач и крики о помощи. Во время особенно тяжелых приступов он бредил какой-то «мэмсахиб», которую мы с Кристером поначалу отождествляли с той же Луной. Теперь же, дополнив картину новыми сведениями, я могу утверждать, что речь шла не об одной, а о двух травмах.