Девушка лучшего друга

Я тяну Тимура за рукав и с некоей долей удовлетворения отмечаю, что студенты резко замолкают и расступаются, когда мы приближаемся к их безликой массе. Прячут глаза, опуская ресницы, убирают подальше телефоны, как будто боятся, что Громов может выдернуть устройство связи из их дрожащих пальцев и разбить его вдребезги.

– Ребят, подождите! Я с вами!

К моему удивлению, Кирилл протискивается между двух первокурсниц следом за нами и не собирается отставать. Предлагает посидеть в каком-нибудь тихом месте, где не будет свидетелей, и обещает оплатить счет.

И мы молча забираемся в его забрызганный грязью Вольво с появившейся на правом боку глубокой царапиной не из меркантильных побуждений, а потому что оба банально выдохлись. Устали ругаться с близкими людьми, отражать нападки посторонних и бороться против всего мира вдвоем.

С такими невеселыми мыслями мы с Тимуром жмемся друг к другу на заднем сидении, пока Шилов неторопливо выруливает с университетской парковки. Он не рвет с места, не газует и никого не подрезает, когда мы выезжаем на трассу с четырьмя широкими полосами. И это совсем не похоже на привычный стиль его вождения. Какие еще изменения нас ждут?

Спустя пятнадцать минут Кирилл привозит нас в небольшое уютное кафе в тихом квартале, где мы с Громовым ни разу не были. С мягкими креслами светло-бежевого цвета, с красивыми овальными столиками на резных ножках, с высокими окнами, сквозь которые проходит много света, и с вышколенным дружелюбным персоналом.

Официанты лучатся приветливыми улыбками, старается угодить клиентам миловидная администратор в облегающем фигуру кремовом платье, готовит какой-то умопомрачительный напиток симпатичный бариста в темно-синей рубашке.

– Мама планирует выкупить это заведение, – между прочим сообщает Шилов, когда мы занимаем последний из свободных столиков, и с претензией на звание ресторанного критика поясняет: – заодно и проверим, настолько ли тут вкусные круассаны, как ей говорили.

Круассаны здесь выше всяких похвал.

Это я могу сказать точно, когда отправляю в рот кусочек теплого воздушного теста с хрустящей подрумяненной корочкой. Мягкий сливочный сыр идеально дополняет этот шедевр кулинарного искусства, а чашка в меру сладкого латте с пушистой пенной шапкой радует глаз и греет холодные пальцы.

Весь вечер Кирилл старается нас развлекать, рассказывает не смешные истории и всяческим образом старается загладить вину за вражду с Громовым и за объявленный мне бойкот. Только я все равно не могу воспринимать его не как врага, в глубине души опасаясь, что он ударит в спину, стоит нам только отвернуться.

– Честно? Я бы с удовольствием свалил в Англию по окончании учебного года. Было бы время обмозговать случившееся, переосмыслить ценности, расставить приоритеты, – признается Шилов, ковыряя вилкой в нежном малиновом десерте на тонком бисквите, и рассеянно изучает нас с Тимуром. – Но Ивар Сергеевич послал отца со всеми договоренностями. Ссылается на какую-то комиссию и проверки, говорит, что перешедший из Питера студент лучше по всем показателям…

Горько усмехается Кирилл, не опуская потускневших карих глаз, в которых я прекрасно могу прочесть, как нелегко ему дается противостояние с Громовым, а потом ошарашивает, в общем-то, закономерным вопросом.

– Нет, друг, я все понимаю. Но, если оставить за скобками тот факт, что ты не хочешь уезжать от Станиславы, ты хоть врубаешься, какой это шанс?!

Глава 21

Тимур

Шанс, судя по всему, действительно, офигенный.

По крайней мере, так говорит мама. Когда готовит тушеного кролика в сметане, когда разливает крепкий черный чай по глубоким пиалам и когда ерошит ухоженной ладонью мои короткие волосы. Как будто, уже прощается со мной на год и старается запечатлеть в памяти каждую черточку сыновьего лица.

 Пищит от ажиотажа Лерка и хвастается девчонкам из группы, какой у нее удачливый брат. Она постоянно переписывает список достопримечательностей, меняя первоначальный топ-двадцать, и требует максимально подробный фотоотчет. Раз уж потенциальное место моей будущей учебы находится всего в паре часов езды от обожаемого ею Тауэрского моста и штаб-квартиры британской секретной разведывательной службы. Чье здание настолько секретно, что его знает не только весь Лондон, но и моя неугомонная младшая заноза.

И даже Станислава, воспринявшая вместе со мной известие об обмене в штыки, порой высказывается, что подобные возможности далеко не каждый день плывут в руки.

– Я так сильно тебе надоел, что ты хочешь от меня поскорее избавиться?

Иронично хмыкнув, я поднимаю Стаську высоко над землей и несу через весь двор, игнорируя ее не слишком убедительные призывы поставить ее на ноги.

Сегодня нас ждет семейный ужин с ее родителями, который мне отчаянно не хочется запороть, хоть все к этому и идет. Славкина мама до сих пор винит меня в испорченном празднике Шилова и не может простить торт на носу у ее подружки Елены Евгеньевны.

– Нет, конечно, глупый!