Девушка лучшего друга

Бросаю подчеркнуто небрежно, наливая себе стакан воды, и получаю два полных укоризны взгляда. Мать кривит сливающиеся в тонкую полоску губы, Кирилл хмурится, как от сильной зубной боли. Надо же, какое единодушие.

Испытав садистское удовлетворение от своего по-детски глупого протеста, я как ни в чем не бывало тянусь к блюдцу с лимонами, опускаю в бокал пару долек и спокойно цежу получившийся нехитрый напиток.

– Мешаю вам играть в идеальную семью? Ну, я ж не виновата, что она картонно-фальшивая.

– Слава, ты посмотрела страничку организатора свадеб, что я тебе переслал?

Взяв на себя роль миротворца, перебивает меня Шилов за секунду до того, как мамины пальцы вцепятся в кипенно-белую скатерть, а я грохну графином по столу и выдам еще что-нибудь ядовито-саркастичное.

Нет, я не поинтересовалась кандидатурой возможного распорядителя. Я не позвонила в рекомендованный мамой салон. Не назначила примерку и проворонила составленный Еленой Евгеньевной список гостей. И мне по этому поводу ни капельки не стыдно.

– Ага. Да.

Отвечаю неуверенно и пытаюсь исправить оплошность, беззвучно тапая на экран телефона под столом. Так…

Скидки в спа-салон. Приглашение на татуаж. Вечеринка в клубе. И переворачивающее всю мою вселенную с ног на голову сообщение от Полины.

«Громов возвращается».

Уши закладывает, как будто я взгромоздилась на предельную высоту, чтобы оттуда сигануть с парашютом. Звуки не добираются до моего сознания, рассыпаясь разрозненными слогами еще на подлете. И я беззвучно шевелю губами, транслируя въевшуюся под кожу фразу.

«Громов возвращается».

 У него же еще целых четыре месяца до окончания программы! Почему он переменил планы?

Шумно выдохнув, я хватаю наполовину пустой стакан и осушаю его одним махом. Ледяная жидкость прокатывается по пищеводу, только не приносит желаемого облегчения. Руки ходуном ходят, губы дрожат, голос наверняка будет сипеть ниже на две октавы, если я сейчас решусь что-нибудь выдать.

– Слава, тебе нехорошо?

О, да мне просто офигительно, чувак!

– Все нормально.

Цежу сквозь зубы и поспешно смахиваю со своих плеч ладони Шилова. Бормочу что-то невнятное про необходимость отлучиться и дикой ланью срываюсь с места. Испытывая все признаки тахикардии, забегаю в ванную, запираю дверь на замок и на всю мощность открываю кран. Чтобы подставить лицо под холодные струи, пить водопроводную воду большими глотками и давиться ей, кашляя, как чахоточная.

 Что я почувствую, когда увижу Громова спустя больше, чем полгода разлуки? Что он мне скажет? Как себя поведет? Как отреагирует на то, что я выхожу замуж?

– Слава, с тобой все в порядке? Может, врача?

Скребется с той стороны Кирилл, вытаскивая меня из сонма болезненных вопросов, от которых горчит на языке. Сейчас из отражения в зеркале на меня смотрит заплаканная жуткая панда с горячечным румянцем на бледных щеках, которой совершенно точно противопоказано общение с другими людьми.

– Не нужно ничего, Кир. Спасибо.

Я нехотя выдавливаю из себя слова благодарности и принимаюсь приводить свой внешний вид в состояние, близкое хотя бы к удовлетворительному. Смываю остатки потекших теней с век, удаляю черные дорожки с лица, стираю размазавшуюся матово-бежевую помаду.

Избавившись от безнадежно испорченного макияжа, я выскальзываю в коридор и трусливо не возвращаюсь в гостиную, намереваясь избежать неприятного разговора о причинах моего странного поведения. Наспех набрасываю на себя пальто, прыгаю в слишком легкие для переменчивой мартовской погоды белые кеды и совершаю стратегическое отступление к лифту.

– Когда?

Выскочив из подъезда в безлюдный двор, первым делом я набираю Паниной, дрожа от любопытства и гуляющего в крови адреналина. Поправляю беспроводные наушники и, сунув кулаки в карманы, быстрым шагом удаляюсь с закрытой территории жилого комплекса, пока Кирилл меня не догнал.

– Сегодня прилетел, завтра в универе будет.

– Почему? Срок обмена еще не закончился.

– Никто не знает, Слав, но его уже у нас в группе восстановили.

А это значит, что встречаться на парах мы будем с завидной регулярностью. Блеск!

Попрощавшись с Полинкой и переварив свалившуюся на голову, как снежный ком, информацию, я запираюсь у себя в квартире, не отвечаю на многочисленные звонки от матери и Шилова и под конец вообще вырубаю телефон.

Долго ворочаюсь в постели, сминая одеяло, провожу ночь без сна и поднимаюсь, стоит только за окном забрезжить рассвету. Я долго и придирчиво выбираю наряд, пока не останавливаюсь на узких черных джинсах, облегающих бедра, словно вторая кожа, и том самом джемпере, который был на мне в день нашего с Громовым знакомства.

Я стягиваю отросшие до лопаток волосы в гладкий высокий хвост, долго колдую над скулами, выделяя их бронзатором, и пятый раз рисую на веках стрелки, в итоге добившись идеального результата.

Из дома я ухожу раньше обычного и, не дожидаясь пока Кирилл приедет меня забрать, прыгаю в белый автомобиль с шашечками. Пытаюсь сделать дыхательную гимнастику по дороге в универ, но проваливаю эту затею с треском.

– Славка, привет!