— Это просто пример, Рик, — сказал Локридж. — Можешь рассказать об этом Дэнсону.
Он повернулся и вошел в вестибюль.
Он достал блокнот и старательно записал все, что произошло за этот день, начиная с того момента, как проректор Кордмен подошел к его двери, и заканчивая телекинезом снежка. Это был полный отчет о событиях одного дня.
При этом Локридж чувствовал в себе сияющую уверенность, какой не знал никогда прежде, пока не вспомнил, что теперь всё — его академическая карьера закончена. С унынием он понял, что теперь на нем наклеен ярлык «псих ненормальный» и что он вынужден искать частного покровителя, который поддержал бы его дальнейшие эксперименты в области пси, а все это означало терпеть насмешки, шуточки, газетные статейки и остальные виды мучений, которые должен выносить любой, обладающий необычными способностями.
Затем его затуманенный взгляд прояснился. Локридж подумал о том, что до сих пор каждый кризис он встречал расширением своих способностей и сил. Первоначальная проблема состояла лишь в том, чтобы доказать себе, что сверхспособности вообще существуют. Пока он не начал свои исследования, он был убежденным скептиком. Но чем дальше он зарывался в исследования пределов человеческого разума, тем более зачарованным становился... и еще более скептическим. Так было до того дня, когда в голове раздался беззвучный щелчок и Локридж понял, что первый барьер пройден.
Он угадал двадцать пять из двадцати пяти карт Рейна-Зинера. Раз, затем другой в течение одного дня экспериментов. А после он начал угадывать их все время.
Это было начало. Остальные способности проявлялись одна за другой. Локридж улыбнулся.
Затем Локридж вспомнил, что, вероятно, кризис разразится еще в субботу, когда он скажет речь на футбольном матче. Но он просто пожал плечами.
Он включил фонограф и поставил пластинку с «Триумфальным маршем» Карпентера. Он хотел, чтобы его поддержала хотя бы музыка.
Эта суббота идеально подходила для футбола. День был холодный, свежий и ясный, с иронически-серым, безоблачным небом и легким, освежающим ветерком, дующим с севера.
Тем не менее в эту субботу Локридж проснулся раньше обычного. Он почувствовал, что к двери направляется много людей, и даже успел наполовину одеться, прежде чем зазвонил дверной звонок.
Еще не совсем пришедший в себя после сна, Локридж открыл дверь.
— В чем дело?
Его приветствовала широкая улыбка, украшавшая лицо Рика Янсена.
— Это мы, доктор Локридж. Сегодня день игры.
— Ну и что?
— Я подумал, что вы еще не слышали новости. Кажется, Дэнсон узнал, что вы собираетесь прийти на игру, и планирует поставить возле вашей квартиры охранников как только взойдет солнце. Поэтому мы приехали раньше, чтобы увести вас отсюда. Мы будем держать вас в здании клуба до перерыва в игре, а к тому времени Дэнсону будет уже поздно что-либо делать. Не может же он арестовать вас на виду у всех.
— Вы просто не знаете Дэнсона, — сказал Локридж. — Но я доведу дело до конца. Дайте мне одеться, взять книгу, и я присоединюсь к вам через несколько минут.
ОН ПОСПЕШНО побрился и оделся, схватил первую попавшуюся книгу — это оказалась «Исповедь» Руссо — и отдался в руки студентов. Их было человек шесть, все члены футбольной команды. Они быстро повели его к старому драндулету.
Двухкилометровая поездка к стадиону Макфлекноя была мучительной, но в должный срок они подъехали к маленькому стадиону и вышли из машины.
Локридж в полном недоумении направился было к нему, но Рик Янсен свистом остановил его.
— Нет, доктор Локридж, вам нужно сюда.
Они привели его в здание клуба. Солнце только-только начало вылезать из-за горизонта, когда он вошел внутрь.
— Садитесь за любой столик, доктор. Они очень удобны для чтения. Мы принесем вам завтрак.