Девушка мечты (сборник)

— Другими словами, вы сейчас говорите, что она больше подходит вам со своим страхом, чем без него? Боюсь, что это невозможно. И позвольте напомнить вам, мистер Бедлоу, что вы не можете предъявить нам иск. Если не верите мне на слово, можете просмотреть контракт.

Он снова ударил кулаком по клавиатуре сортировщика записи. Экран засветился и заполнился документом с мелким шрифтом. Документ пополз вниз, поскольку доктор Мюзертон поворачивал ручку управления, затем остановился и увеличился.

— Читайте вот здесь, — сказал психометрист, затем сам прочитал вслух с экрана: — «И когда клиент согласен, что Институт должен приложить все усилия, чтобы разрешить настоящую проблему клиента...» Вот видите, — продолжал он, — настоящую проблему клиента. Это не имеет никакого отношения к тому, что вы думали об ее проблеме.

— Проблема была установлена, — огрызнулся Бедлоу, задыхаясь от гнева. Ему показалось, что Мюзертон постепенно побеждает, умно подводя его к тому, что нужно доктору.

Мюзертон снова повернул ручку контроля, и на экране укрупнился следующий отрывок документа: «И тогда клиент соглашается, что признаками проблемы являются...» Далее следовал список жалоб Бедлоу на свою жену.

— Таким образом, — продолжал психометрист, — вы сами видите, что то, о чем вы говорили, были признаками проблемы, а не самой проблемой. В чем заключается проблема, мы решаем, проводя анализ перед терапией.

Бедлоу вскочил с кресла.

— Ладно, значит вы думаете, что я не могу добраться до вас... Запомните, Мюзертон, я весьма влиятельный человек, а вы — не сам господь Бог! Я разнесу вас на куски, Мюзертон, и разнесу на куски весь ваш драгоценный Институт!

Мюзертон откинулся на спинку кресла и спокойно улыбнулся ему.

— Я рад, что теперь у нас все это записано, — холодно сказал он. — Это подтвердит наш диагноз, если будет передано в суд, относительно чего я весьма сомневаюсь.

— Диагноз? — воскликнул Бедлоу таким голосом, будто с ним только что кто-то заговорил на незнакомом ему языке... Будто Мюзертон заявил что-то абсолютно невозможное.

— Мы совершенно уверены, — кивнул психометрист, — что вы еще вернетесь сюда, Бедлоу. — Так случается почти всегда. Видите ли, вы — как и ваша жена — являетесь человеконенавистником. Вы боитесь своих собратьев, как прежде боялась она. Но вы выражаете свой страх по-другому. Вместо того, чтобы пытаться быть незаметным, скрываясь от всех, вы хотите, чтобы все боялись вас — боялись точно так же, как вы боитесь их. Вы просто хулиган. Вам нужна жена кроткая и покорная вместо того, чтобы она была женщиной умной, имеющей собственные желания. И все же достаточно странно, что вы не поняли, насколько любили свою жену, пока изменения не стали очевидными. Она больше не боится вас, но она по-прежнему вас любит — любит настолько, что хочет остаться с вами, несмотря на ваши страхи. Но вот в чем дело — вы хотите вернуть себе старую жену, и состоит эта причина в том, что вы просто боитесь всего нового. Принимая во внимание то, что прежде вас никогда не волновало нравитесь вы ей или нет, теперь вы смертельно боитесь ей не понравиться — не только по внешности или вашему поведению, но и в сексуальном отношении. Не стоит вам говорить, какой эффект это имеет на ваши отношения.

Крупное лицо Бедлоу побагровело от смущения и гнева.

— Я не должен все это выслушивать! Я уже сказал, что разнесу вас на куски, и я сделаю это! Вы не смеете так разговаривать со мной и выйти сухим из воды!

Внезапно он понял, что дальнейшие разговоры бесполезны. Они только приводили его в бешенство. Поэтому он резко повернулся и пошел к двери кабинета.

И ударился о дверь носом.

Дверь должна была открыться автоматически при его подходе, но не сделала это, осталась закрытой — твердо, целеустремленно закрытой.

Буквально кипя от страха, гнева, позора и ненависти, Бедлоу развернулся и выхватил из кармана пистолет.

— Немедленно откройте дверь, Мюзертон, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Откройте ее или, видит бог, я всажу в вас пулю!

— Я очень сомневаюсь, действительно сомневаюсь, что вы станете стрелять, — заверил его Мюзертон. — Конечно, у вас есть возможность разрушать то, чего вы боитесь. А прямо сейчас вы боитесь меня и Институт больше, чем чего-либо другого в мире — возможно, за исключением себя самого.

— Да будьте вы прокляты! — взревел Бедлоу, и тут же раздался хлопок выстрела.

— Ладно, — рявкнул в ответ Мюзертон. — Возьмите его.

Дверь позади Бедлоу бесшумно открылась, пока он стоял, ошеломленно глядя на свой пистолет, и два человека схватили его за руки. Бедлоу вырвал у них руку и снова выстрелил в бессильной злобе.

— Холостые патроны! — обвиняющим тоном прошептал он затем.

Затем произошла возня, когда он попытался отбиваться от двух здоровенных охранников Института, державших его, и Бедлоу, несмотря на свой немалый вес, ничего не смог с ними поделать. Один из охранников вывернул ему руку, и пистолет упал на пол. Тут же магнитные наручники сковали его запястья.