Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 1

«Я в тебе не сомневаюсь. Позволь мне опустить некоторые детали. Один футболист в детстве получил травму, из-за нее подающий надежды спортсмен должен бросить играть, так как может стать инвалидом при неблагоприятном раскладе. Футболист не бросает, но слова врачей откладываются у него в бессознательном, создавая установку, что следующая подобная травма может искалечить».

«Давай дальше я. Футболист снова травмируется, потом не может забивать. Видимо, из-за этой самой пресловутой установки».

«Похоже на то. Какой из меня конспиратор! Ничего завуалировать не могу! Как-то эта пресловутая установка переплелась с образом ворот, полных трибун, камер, не давая забивать. Я попыталась порвать эту связь, но не смогла ее устранить, они слишком соединились. Надо снимать установку».

«Сними, в чем вопрос? Не сможешь ― скажи профессору».

«Если я так сделаю, у Дмитрия не будет выбора, как и у меня.

Профессор не будет сомневаться, установку он снимет, но потом…»

«Ты чего-то боишься?»

«Да, эта установка делает Березина осторожным, защищает, не дает рисковать. Если ее снять, то неизвестно, сколько он еще поиграет, пока не сломается. А без футбола, славы, восхищения он не сможет жить. По сути, у него две установки, слитых сейчас воедино: „Забьешь ― травмируешься“ и „травмируешься ― не сможешь играть вовсе“ Я попробовала их разъединить и погасить первую, но, похоже, у меня не получилось».

«Но, насколько понимаю, его из основы выводить будут, если не начнет забивать. Там и тренер собирается в отставку из-за него».

«Какую еще отставку? Ничего об этом не слышала!»

«Такое впечатление, что в клубе работаю я, а не ты. Об этом на многих сайтах пишут. Якобы Кротов сказал, что нужно Дмитрия заменять, а Дубинин ему в ответ: „Не вмешивайтесь в мои дела, сам знаю, кого на игру ставить!“ Твой шеф дал последний шанс, обещая принять после матча меры, если его условия не будут выполнены. А тренер воздержался от комментария».

«Скорее всего, ты прав. Михалыч порой упертый, может и в позу встать, и уйти может. Что же делать? Я совсем не знаю!»

«Проще всего объяснить все Березину, пусть сам решает».

«Он однозначно будет за устранение установки».

«Значит, так оно и должно быть».

«А вдруг он потом пожалеет?»

«Это его выбор. В противном случае будет винить тебя за испорченную жизнь, так лучше?»

«Нет, но в противном случае, если что-то случится, винить себя буду я».

«Ты знаешь мое мнение, но поступай, как считаешь нужным. И вообще: не надо так переживать за других. Не мне тебя учить, но брось все так близко к сердцу принимать, иначе тебя ненадолго хватит! Не заморачивайся из-за ерунды! Пусть люди сами за себя решают и сами расплачиваются за свои решения!»

«Настоящий профессиональный психологически выверенный ответ, спасибо! Приму к сведению. Что я все о себе, как ты?»

Маша шла по серому кафельному полу травматологического отделения больницы с серыми же панелями стен. Из больших окон виднелся край двора, где гуляли выздоравливающие: одни опирались на костыли, другие передвигались в колясках, третьи перемещались спокойно на своих двоих. Каблуки (хоть и низкие) ужасно громко цокали, привлекая к их обладательнице повышенное внимание, как, впрочем, и блестящий пакет с яблоками, апельсинами и бананами. Маша осматривала номера на дверях больничных палат, пока не нашла нужный. Она подметила: даже двери в больнице, несмотря на то, что они белые, почему-то кажутся серыми. Девушка постучала и, не дожидаясь отклика, вошла.

В палате было четыре койки, около каждой ― тумбочка, в углу ― умывальник, ближе к двери ― два стула, больше ничего. Все кровати заняты, на правой от окна рослый детина, отвернувшись к стенке, видел очередной сон; на левой ― смотрел в потолок еще один представитель «больной» братии. На ближней к двери ― перебинтованной рукой пытался почистить апельсин пожилой человек, рядом ― парень в очках с перебинтованной головой, свесив ноги, копался в ноутбуке. Девушке потребовалась пара секунд, чтобы вычислить цель своего прихода.

– Ну, здравствуй, больной! ― весело воскликнула Маша. ― Причем больной на голову, это как раз по моей части, вот я здесь. Как ты спрятался хорошо, еле разыскала!

Стрелок приподнялся на постели, измерив удивленными глазами гостью.

– Как ты меня нашла? Что ты здесь делаешь? Почему пришла?

– Как много вопросов! Принесла тебе фрукты, чтобы витамины в твоей голове порядок навели. Искала тебя с вчерашнего вечера, звонила твоей маме, она сказала, что ты дома с раннего утра не появлялся. Думаю, ладно. С утра она мне перезвонила, ты так и не дал о себе знать. Я позавтракала кофе с бутербродом, ― слушатель ерзал, показывая нетерпение. ― Не унывайте, больной! Я не говорила, что рассказ будет коротким! Я поехала на «хату», там мне не открыли. Тогда я позвонила Поле, и она через кого-то из твоей братвы раскрыла место твоего пребывания. Вот, я здесь.

– Сурово, но зачем так долго мучиться?

– Короче, ― намеренно протягивая гласные, как это делает Стрелок, она объяснила:

– Мне нужно написать плакат.