Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 1

Девушке показалось, что футболист всхлипывает. Ей хотелось съязвить или просто пошутить, чтобы разрядить обстановку, но она не могла. Маша помнила, как рассказала о своей догадке касательно травмы и невозможности играть, как Дмитрий, даже не разобравшись в сущности проблемы, тут же ратовал за снятие установки… Ее рука сама собой потянулась к Дмитрию, хотела погладить взъерошенные волосы, коснуться рубашки, успокоить. Но она зависла в воздухе, побыла несколько мгновений и остановилась. А потом пальцы своими кончиками слегка пробежали по краям белого хаера… Девушка с трудом заставила себя признать: «Это не тот Димка!»

– Вы справитесь, я знаю. Ничего не потеряно, мы что-нибудь обязательно придумаем! Не сдавайтесь, не надо!

Смотреть на страдания человека, понимая, что бессилен ― ничего хуже и придумать нельзя!

– Все хорошо, ― внезапно выпрямился он. Девушка отдернула руку.

– И я вам про то же!

– Нет, все отлично! Это шутка, профессор справился! Мария, психолог сказал, что в этом большая ваша заслуга! Не знаю, чем вас отблагодарить!

Маша сначала разозлилась этой шутке: разве можно над этим смеяться! Но долго пребывать в таком состоянии не могла.

– Благодарить здесь на за что. Хотя… Обещайте быть осторожным.

– Что за просьба! Но если это так важно, тогда обещаю.

Дмитрий улыбался так счастливо, так близко, так открыто! Маша не могла не ответить. Интересно, на сколько процентов профессор уверен в результате!? Она повернула голову и увидела, как выглянуло солнце. Засверкали капли на стекле, заискрились и начали таять. Да уж, все когда- нибудь заканчивается, забывается, уходит. Что говорил Костя? Меньше думать о других, больше о себе. Ну и правильно!

Подождите. Костя. Мост. Вода. А правда ли у готов так распространен ритуал с резанием крысы? Есть ли он у них вообще? Был ли тогда Костя готом?

Все-таки хорошо, что мы не умеем пока предугадывать каждый шаг человека, читать мысли, будто открытую книгу. Ведь иначе жизнь стала бы намного скучнее, монотоннее, однообразнее. К тому же, в каждом из нас есть что-то такое, о чем другим лучше не знать. И это что-то человек имеет право хранить за семью печатями.

Хорошо, что можно верить улыбке, не задумываясь над тем, какого мнения о нас ее обладатель на самом деле. Хорошо и то, что мы можем снова и снова заглядывать в глаза вроде бы знакомого нам человека и задавать безмолвный вопрос: «Кто ты?»

Я не играю

Кто не играет, тот не живет.

Вся эта довольно странная и даже бессмысленная история началась с череды глупых совпадений и случайностей в день очередного домашнего матча нашего клуба. Я сидела на трибуне, читая конспект и мало следя за тем, что происходит на поле. Внезапно меня увлек поток возликовавших болельщиков, буквально подлетевших вверх от радости ― наши забили гол, похоже, кто-то из атакующей линии. А, да это мой подопечный ― Березин! Признаюсь, для меня долгое время все футболисты казались с высоты трибуны на одно лицо, но тут ошибиться просто невозможно! Белый хаер помог сориентироваться.

Что ж, поздравляю Дмитрия и себя тоже. Ведь, как сказал профессор, нападающий перестраховался, когда пришел ко мне повторно, а я поспешила с выводами о своей неудаче. Мне удалось разорвать связь в сознании Березина между голом и травмой, не повредив изначальной установки, оберегавшей его от излишнего риска. Так что, все прошло лучше, чем я ожидала.

Внезапно трибуны ахнули. Я ахнула вмести с ними, поддавшись мимолетному порыву конформизма, не зная причины такого поведения. Все прояснилось, когда я взглянула на поле: Дмитрий сначала «подарил сердце» (фирменный знак забитого гола), а потом поднял футболку ― под ней обнаружилась какая-то картинка. Форвард указывал на изображение и посылал зрителям воздушные поцелуи.

И все бы ничего, только вскоре на большом мониторе крупным планом показали эту пресловутую картинку. Тут моя челюсть опустилась от неожиданности ― на фотографии была я. Пару дней назад, когда я шла по коридору, Дмитрий попытался меня сфотографировать. Эта детская забава не пришлась мне по душе, поэтому я сделала строгое, насупившееся лицо ― свела брови, сморщила лоб, поджала губы. И такой меня видели в прямом эфире несколько десятков тысяч человек, если не сотен.

А Поля говорила, что у психологов неблагодарная работа, что о нас тут же забывают, как о плохом сне, когда он заканчивается! Хотя сначала я не оценила этого поступка ― слишком пафосно, открыто. Да и мог предупредить. Я бы сама принесла фотографию, где представлена в лучшем виде. Но с другой стороны приятно, что греха таить! Это очень мило ― поблагодарить вот таким образом, при всех. Ведь работа у нас складывалась непросто: он не хотел замечать своей проблемы, а я, вопреки всем законам психологии, пыталась решить ее раньше, чем ко мне обратятся официально.