Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 1

Приехали! Они меня еще и обсуждают! Но с другой стороны, что еще делать во время длительных перелетов и переездов, как не перемывать друг-другу косточки, да и мы с Полей любим иногда на досуге посудачить. Так что, я прощу эту нескромность.

– Наша жизнь так непостоянна! ― прежним насмешливым тоном отозвалась я.

– Да уж, теперь Дмитрий почему-то часто вспоминает рваные джинсы и диван в вашем кабинете.

Это уже плохо! Дмитрию, видимо, нравится суета вокруг себя. Но меня приплетать зачем!? Приходится признать свою тактику неудачной. Лучше бы я была на виду, тогда бы смогла пресечь эти слухи. Своим поведением я же только подогревала их.

– А о порче и серии пенальти он не вспоминает? ― зло полюбопытствовала я.

– Вроде нет.

– Тогда напомните ему от моего лица, ― колюче улыбнулась я. ― До свидания.

Надеюсь, Егор прочитал по моему лицу, что меня не радуют эти слухи. Дома меня ожидала кипа газет желтой прессы, где делались самые невероятные предположения относительно того, кто я такая. Журналисты даже где-то раздобыли фотографии, снятые, когда Дмитрий возвратился из Германии. На них у меня было еще более суровое лицо (нам с водителем тогда пришлось изображать телохранителей). Авторы статьи предположили, что я прибыла несколько раньше Березина и приехала его встречать.

С другой страницы на меня смотрело собственное пристыжено- потерянное лицо. Этот снимок сделали, когда я попыталась прояснить ситуацию с Дмитрием перед их отправкой на выезд. Ниже фото красовалась подпись: «Влюбленная девушка с трудом отпускает футболиста на матч».

Сначала я долго смеялась, но потом, после звонка родителей, недоумевающих, чему верить: моим словам или своим глазам, ― мне стало не до смеха. Надо с этим заканчивать. Но как? Все последнее время я попадала из огня да в полымя, поэтому не удивительно, что моя голова закипела.

И вот теперь я ставлю галочки напротив названий типа «Мяч надувной», «Зеркало Гезелла» и других. Профессор в кабинете что-то усердно заносит в свой чудо-журнал, а я здесь, наедине с коробками, ящиками и пакетами.

Вдруг мое уединение нарушил отрывистый стук в дверь.

– Можно? ― спросил Кирилл, войдя и плотно притворив дверь.

– Вы все равно уже вошли! ― улыбнулась я.

– Я пришел, чтобы извиниться, ― выразительные глаза виновато прятались, а сутулые плечи казались еще сутулее, чем обычно.

– Вам не за что извиняться.

Кирилла коробило от моего «Вы», он видел в нем обиду, отчуждение.

– Просто Димка и этот гол… ― попытался объясниться футболист, но не нашел подходящих слов.

– Я все понимаю, но ваши опасения напрасны, я равнодушна к Березину. Если вдруг, что практически исключено, у меня появятся к нему чувства, вы узнаете об этом одним из первых. А «Вы» я говорю не из-за обиды или чего-то подобного: мы на работе, этим все объясняется. Если бы вы собрались извиняться в домашней обстановке, я бы с легкостью обращалась на «ты».

– Так вы к нам перестали заходить! ― напомнил он.

– Так вы перестали меня звать! ― парировала я. ― Обещаю исправить это как можно скорее! ― уверяла я футболиста и по совместительству своего друга. Теперь он с чистой совестью мог покинуть кабинет, парой слов выразив восхищение неутомимости профессора.

Хоть с Кириллом все разрешилось, вот с Костей было сложнее. Сначала мы переписывались, как будто ничего не произошло, потом он пропал и ничего не писал. Но сейчас я увидела от него такое сообщение, на которое не могла не ответить.

«Знаешь, что я делал у реки по-настоящему?»

«Явно не крысу резал! Но можешь мне не рассказывать, если не хочешь».

«Отчего, мне очень даже хочется. Я ждал девушку».

«Рада за тебя!»

Чего он добивается? Зачем мне знать такую информацию? Все эти вопросы неважны. Важен другой: почему он не сказал правду сразу? Но задать его не решусь.

«Зачем ты мне это сообщил?»

«Сам не знаю! Маша, тебе нравится Березин?»

«Ты сотый человек, спросивший меня об этом, поздравляю! Нет, но если меня спросят еще раз, я задумаюсь!»

«Ясно».

Написав последнее слово, Костя вышел из сети. Боюсь, он не понял юмора. Не знаю, почему, но этой ночью мне не очень спалось.

Следующее утро выдалось таким дождливым, промерзлым, невзрачным, что несвойственная мне апатия навалилась со всей силой. Еле заставила себя вылезти из кровати и собраться на работу: даже кружка кофе не ускорила этого процесса. При входе на базу мне встретился Березин ― в последнее время это верный знак того, что день испорчен. Сегодня Дмитрий посмотрел на меня необычно: глаза заблестели, он выпрямился, навесил улыбку, которую считал непобедимой, поздоровался, но разговор завязать не решился. Не решился ― в отношении Березина звучит неправдоподобно, но это чистая правда. Такое открытие мне не понравилось. Как бы он вконец не заигрался!

В вестибюле мимо меня похромал Стрелок ― еще одна интересная встреча! Любопытно, как он, изменился ли, помогли ли мои ухищрения? На меня даже не смотрит, будто не знакомы вовсе. Значит, так? Ладно, сам виноват!