Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 2

Димка по привычке поправил хаер, которого нет.

– Можно сказать и так.

– А про фотографию вы что скажите?

– Какую фотографию?

– На футболке.

– А, про ту… Нельзя ли спросить что-нибудь полегче?

Да, плохо иметь хорошую память: я тогда ему почти поверила, когда в ресторане он говорил, что каждый раз смотрел на меня новыми глазами, что я менялась… Он просто даже не пытался запомнить, кто я. Я долго была для него пустым местом. И осталась бы им, если бы не его травмы. А, может быть, до сих пор им и остаюсь.

Ну ладно. Никто не обещал, что психолог всегда будет чувствовать благодарность и признательность. Надо привыкать. Хотя немного обидно. Если честно, очень обидно.

– Что с вами, вы погрустнели?!

Надо же, заметил.

– Нет, все в порядке. Просто вспомнила… Зачем вы тогда поспорили на меня?

– Обычная глупость, ребячество, от нечего делать. Как-то к слову пришлось. Потом завертелось, закрутилось…

Да уж, извиняться он не умеет. Или не хочет.

– А если бы я не знала про пари, я бы могла подумать…

– Что?

– Сами знаете что. И это не совсем честно…

– Чего вы от меня хотите?

Что я могла сказать?

– Ничего. Спокойной ночи.

Может мне показалось, но Березин нахмурился. Я не стала оборачиваться и поднялась наверх. Надо глубоко дышать. Надо отложить личные обиды. Только работа. Только человек, нуждающийся в помощи. Надо быть сильной, жизнерадостной, уверенной. Сколько у меня до игры? Несколько дней? Перетерплю, а там гори оно синим пламенем. Накопилось. Кругом неопределенность ― на работе, на личном фронте, ГОСы через три недели… Надо держаться… Зачем я здесь? Почему мне всегда больше всех надо? Он же забудет обо мне, как только встанет на ноги. Дело даже не в нем… Всю жизнь будешь стараться помочь и будешь нужна, пока другому плохо!

Вот надумала себе. Это моя работа, я получаю за нее деньги. Люди платят. Они не обязаны отдавать ничего. Кроме денег.

Минутка грусти. Такое со мной бывает. Скоро пройдет. Завтра будет новый день.

Димка снова проснулся раньше меня. Удивительное дело, когда я спустилась на следующее утро, то не узнала его. Он побрился, привел себя в порядок, зачесал разбросанные волосы косым пробором и пытался приготовить омлет. Только вид его все равно оставался уставшим, а под глазами все также сияли синяки. Я помогла нарезать овощей, и мы позавтракали.

Димка оказался прав: при виде этих металлических истуканов-тренажеров у меня округлились глаза, хотя я не раз проходила мимо подобных в тренажерке на базе. Березин рассказал, за что отвечает каждый из них, как на них работать. Вместе мы определили, где можно потренироваться. Я лично освоила несколько этих странных и малопонятных для меня агрегатов. Занимались мы весело. Парня будто бы подменили. От него потихоньку снова стал исходить тот свет, который так привлекал в нем, возвращалась вальяжность, размеренность.

После тренировки мы отправились гулять в сад. Правда, сад состоял из нескольких яблонь, груш, слив, а потом переходил в уголок соснового бора, окруженного изгородью. Мы медленно ходили и болтали не о чем.

– Скажите, я провожу опрос, может, вы мне подскажете…

– Мне нравятся ваши вопросы, давайте.

– Что для вас любовь?

– Вы обратились по адресу. Я много раз любил.

Знакомый ответ.

– А как же любовь, которая одна и на всю жизнь?

– Ее придумали мечтатели. На самом деле есть только… как бы это сказать?

– Влечение?

– Грубовато. Я бы сказал иначе ― притяжение. Пока притяжение есть, можно любить. А потом не стоит.

– И как же вы объясняете девушкам, что притяжение исчезло?

– Есть разные способы: можно не отвечать на звонки, появиться с другой девушкой в свете, сказать, что она слишком хороша для меня, или что мы не пара.

– А у девушек к вам притяжение не проходило?

– Что-то не припомню такого.

– То есть, любви нет, а есть притяжение, которое то появляется, то проходит?

– В общем и целом ― да.

– А вас никогда не заботило, что девушки могли любить вас в другом смысле? Надеясь, как раз, на более продолжительные и глубокие чувства?

– Я всегда сразу предупреждаю, что серьезные отношения не для меня. И даю свободу выбора. «Всегда есть выбор», ― или как вы там любите говорить. А для вас?

– Не поняла?

– Что любовь значит для вас?

– Необычно, когда вопросы задают тебе, а не ты, ― улыбнулась я. ― Я запуталась и пыталась разобраться. Пока не готова ответить на этот вопрос. Но ваш вариант мне точно не подходит.

– Почему?

– У меня есть плохая привычка привязываться к людям.

– А что в ней плохого?

– А то, что в человека вкладываешь кусочек души, а потом, если потеряешь его, то остается пустота.

– И вы боитесь этой пустоты?

– Уже нет, учусь с ней жить.

– И кто из нас двоих психолог, а кто клиент?

– Вот вы смеетесь, а я, может быть, этого никому не говорила.

– Да я не смеюсь, просто хорошее настроение. Почему тогда рассказали мне?

– Потому что вы не очень впечатлительны и через день-два все равно забудете, что я вам сказала.

– Хорошего вы обо мне мнения!

– Не первый день знаю, ― улыбнулась я.