Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 2

Кротов рассказал, что знает, где Вы, но расскажет только при условии, что я поставлю Вас за неделю на ноги и Вы продлите контракт, в противном случае я доработаю до конца сезона, и ни дня больше. Он все просчитал: зачем Вы ему, если окончательно сломались?

Телефон я спрятала специально: боялась, что Вы вызовете полицию или еще что-нибудь выкинете.

Почему не сказала… Вы не спрашивали, как я Вас нашла. Да и что бы это изменило? Вы бы быстрее встали? Вряд ли. Будь моя воля, это вообще осталось бы между нами с Кротовым. А Вы бы… восстановились и уехали спокойно играть в свою ненаглядную Европу.

Что Вы и так сделаете, я не сомневаюсь.

Требовать благодарности ― последнее дело. Да я и сомневаюсь, что это чувство Вам знакомо, как и многие другие.

Выздоравливайте.

Мария

P.S. Вы обещали завтра связаться с врачом!»

Хотела закончить без приписки, но он же забудет про врача! Хотя нет. Когда к нему вернулась чувствительность, кажется, что добрую часть другой, не менее важной чувствительности он потерял. Поэтому первым делом позвонит врачу. Впрочем, это все теперь не важно…

Открываю глаза, кажется, я заснула. Пытаюсь проснуться. Так и заснула, сидя у трюмо перед зеркалом. Вид не очень. Ну, это мелочи. Ах, да, письмо… Что с ним делать, отдать? А что это изменит? Взовет к совести? Едва ли… Его минутной слабости вряд ли хватит надолго. Но он очень талантлив, он должен попробовать себя…

Пусть выздоравливает и уезжает поскорее. Чтобы мои глаза его не видели.

Беру письмо, комкаю его и выбрасываю в урну.

Написала другое.

«Дмитрий!

Должна извиниться перед Вами, что так получилось! Предложение президента сначала смутило. Но это был интересный опыт для меня, поэтому согласилась. Я собираюсь выйти замуж и представляю, как будет выстроена моя жизнь дальше, поэтому меня не пугает перспектива увольнения.

Никого не слушайте, езжайте спокойно, пусть все у Вас получится.

С уважением, Мария».

Минут десять не могла заставить себя написать фразу, где извиняюсь перед Димкой, горько смеялась своему выражению в зеркале, когда писала про замужество и будущую устроенную жизнь, да и с «уважением» было непросто. Но вот оно, готовое, лежит передо мной. Оставлю его здесь, подпишу его «Д.Б.».

Больше здесь меня ничего не держит…

Однако не смогла заставить себя пройти равнодушно мимо комнаты Димки. Дверь была приотворена. Так и хотелось посмотреть на него еще раз, как он там! Все ли в порядке? Не случилось ли чего?

Но я пересилила себя. Тем более такси дало сигнал, что уже заждалось.

Прощайте, значит, прощайте!

Люди и книги

Мария пробыла дома буквально пару часов и прямиком устремилась на базу. До главной игры оставались всего сутки.

На работе все кипело: разные тренеры давали свои рекомендации, в других кабинетах строилась тактика, в просмотровом зале доразбирались наиболее важные моменты построения обороны соперниками, а также их выход из обороны в атаку и так далее ― у каждого было свое дело, а то и несколько.

Мария бродила по всем комнатам, будто уже прощалась. В бильярдной, где обычно шумели голоса, было непривычно безмолвно, даже в столовой не было ни души, кроме обслуживающего персонала, да и те только и делали, что говорили о предстоящем матче.

Некоторые игроки полушутя или даже серьезно возмущались, что Маша оставила их в таких обстоятельствах, когда следовало бы быть рядом. Только Егор непривычно молчал, выжидая момент остаться наедине.

– Ну, как?

– Ему лучше.

– А тебе? ― он посмотрел более пристально.

– Было нелегко. Справлюсь. Спасибо.

– За что?

– За то, что не сомневался. Это очень ценно.

– Но я же вас знаю.

– Я вас тоже. Поэтому все получится. Разрешите вас обнять? А то, боюсь, случая может больше не представиться.

Егор широко улыбнулся. Маша растворилась в его объятиях, надеясь передать ему капельку энергии и хотя бы чуточку удачи.