Девушка на полставки (СИ)

— Эй, — мягко касается Ханни его предплечья, вырывая из неприятных мыслей, — я не буду тебя учить и не буду уговаривать сдерживаться. Приложи все силы, Сехун, — поджимает она губы в улыбке, — и покажи всё, на что способен. Как тогда — в начале первого курса, в своей первой игре.

Он смотрит на девушку перед собой, и не может понять, почему столько времени — почти целый год — лишь скользил по ней равнодушным взглядом, не замечая как следует. У Ханни глаза горят так, будто это ей сейчас предстоит выйти на площадку — не ему. А ещё в них плещется столько уверенности и такая жажда победы, что её наверняка с лихвой хватит на них обоих.

— Ты была на той игре? — понимает вдруг Сехун.

— Говорила ведь, — улыбается Ханни. — Я не пропустила ни одной.

Сехун хватает её за плечо, притягивая ближе к себе, и судорожно вглядывается в глаза, только сейчас до конца понимая смысл всех сказанных девушкой слов.

— Ты заметила тогда меня?

— Честно говоря, — тянет она смущённо, с каждой секундой пунцовея всё больше, — я пришла поддержать Чанёля. Но ты был так хорош, что в итоге я всю игру смотрела только на тебя. Глупо, да?

Сехуну кажется, что пол под ним ходит ходуном и вот-вот обвалится

И даже раздевалка кружится вокруг него. Потому что это — одновременно то, чего он услышать не ожидал, и то, что услышать жаждал. Сехун беглым взглядом окидывает всех тех, кто ещё остался в раздевалке, и мысленно благодарит удачный случай за то, что все заняты своими делами и внимания никакого не обращают на парочку, что стоит в дальнем углу.

— Так мне приложить все силы? — уточняет Сехун, снова переводя взгляд на Ханни.

— Выложись по полной, — улыбается она в ответ.

Сехун ни секунды больше не сомневается, перехватывая девушку за талию, и, наклонившись, целует её.

Нормально. Правильно. По-настоящему.

И, едва только Ханни вцепляется в его плечи пальцами, сильно изогнувшись в спине, он убеждается, что она всё-таки знает, что такое поцелуй. И знания эти применяет на практике весьма успешно.

У неё губы по-настоящему сладкие — без всяких эпитетов и метафор, а на языке — стойкий привкус мяты. Потому что Ханни без мятных конфет, коих полны все её карманы, — не Ханни. И Сехуну, к сладкому относящемуся весьма равнодушно, это нравится.

У него времени очень мало, а взять ему хочется как можно больше. Поэтому-то он и целует сильно и быстро, обещая себе, что обязательно исправится в их следующий раз. Но радуется ужасно, что Ханни за ним поспевает, всё сильнее стискивая в пальцах майку на его плечах и дыша всё быстрее и громче.

Сехун понимает, что действительно увлёкся, когда слышит своё имя будто откуда-то издалека, и понимает, что зовут его не в первый раз.

— Эй, эй, — дёргают его за плечо, в прямом смысле отрывая от Ханни, губы которой сияют красным цветом слишком интимно, чтобы можно было спокойно выпускать её в зал. — Не увлекайтесь.

Сехуну приходится приложить немало сил, чтобы заставить себя перевести взгляд с огромных блестящих глаз Ханни на придурковато улыбающегося Чанёля, и убрать руку с талии девушки, позволяя ей, наконец, опуститься на пятки.

— Нам пора, — усмехается тот, хлопая его по плечу, и Сехун сам удивляется тому, насколько быстро настраивается на игровой лад.

— Раскатайте их подчистую, — заговорщески щурит глаза Ханни, заправляя за ухо прядь волос. — Они это заслужили.

Чанёль хмыкает, направляясь в сторону выхода, и бросает весело:

— Вот увидишь, четырнадцатый номер сейчас будет творить чудеса.

— Седьмой ему поможет, — усмехается Сехун, задерживаясь лишь на пару лишних секунд, чтобы, наклонившись, прошептать Ханни в самое ухо: — Я придумал отличное желание.

Он краем глаза замечает ещё, как краснеет и, одновременно с этим, будто бы бледнеет лицо девушки, и довольной улыбки сдержать не может, решая для себя, что именно сегодняшнюю победу будет вырывать зубами и когтями, если потребуется.

Потому и сидит три часа спустя в небольшой забегаловке в минуте ходьбы от гостиницы и весело смеётся вместе с остальными, празднуя победу, раз за разом поднимая всё новые тосты. Ханни сидит напротив, и на этот раз по обе стороны от неё — Урим и Чанёль, поэтому он почти спокоен.

Ему кажется, что, едва заканчивается время овертайма, Ханни кричит и радуется громче всех, кидаясь на менеджера с объятиями, и потому Сехун радуется тоже, смотря на неё с центра площадки и чувствуя рукопожатия и хлопки по плечам от всей команды.

— За отличный дебют нашего помощника менеджера! — громко предлагает капитан, поднимая стакан, и все шумно соглашаются с ним, вгоняя девушку в краску. — Ханни, тебе и правда надо подумать над тем, чтобы стать настоящим помощником менеджера. Что думаешь, Урим?

— Мне нравится идея, — весело отвечает та и толкает Ханни в плечо. — Научу тебя всему, а потом, когда выпущусь, передам бразды правления в твои руки.