Девушка Online. В турне

Он наклоняется и легко целует меня. Потом отворачивается и идет к двери. Да, это не тот вид, который мне нравится: спина Ноя в момент, когда он бросает меня одну.

Гляжу на корзинку. Вещь, которой она прикрыта, хорошо мне знакома – это любимая толстовка Ноя. Тут же натягиваю ее поверх футболки; поднимаю воротник, вдыхаю запах его лосьона после бритья.

Закатываю слишком длинные рукава и заглядываю в корзинку. Внизу, под горой аппетитных даже на вид пирожных с воздушным белым кремом, нахожу DVD с надписью «ПОСМОТРИ МЕНЯ» на футляре. Включаю диск на телевизоре и сажусь на кровать.

На экране возникает Ной. Он выглядит точно так же, как я его видела пять минут назад; значит, снято это сегодня.

– Милая Пенни, – слышу я. – Знаю, ты на меня сердишься. Знаю, ты из-за меня расстраиваешься. Никогда не хотел, чтобы злость и печаль ассоциировались у тебя со мной. Не знаю, смогу ли вымолить у тебя прощение, но, надеюсь, ты догадываешься, как сильно я этого хочу.

Наверное, ты сейчас сидишь перед экраном, завернувшись в мою толстовку, и жуешь пирожное из корзинки. Я спрашивал на ресепшн: эти пирожные называются «маритоцци». Самые романтичные сладости в Италии.

А еще я знаю, что ты смотришь видео и думаешь: оно не замена мне настоящему. И ты, конечно, права. Хотел бы я не сидеть сейчас и не говорить это все в камеру. Хотел бы быть сейчас там, с тобой, устроить романтичную прогулку по Риму… Но я уже понял, как мало знал о настоящей гастрольной жизни. Как мало знал о том, во что по уши вляпался. Я просто непроходимый дурак: обещаю, обещаю, а сам не могу сдержать обещаний.

Но есть кое-что, Пенни, что я точно знаю. Я знаю, что люблю писать музыку. И знаю, что люблю тебя. Этого достаточно, чтобы справиться с чем угодно.

Просто на тот случай, если ты вдруг начала сомневаться в пункте номер два, я сделал для тебя эту маленькую подборку. Ты мой переломный момент, Пенни. Но я хочу, чтобы ты играла главную роль в каждом эпизоде моей жизни. Надеюсь, ты сейчас это поймешь.

Смотрю видео дальше, и слезы наворачиваются на глаза. Это подборка моих любимых моментов наших встреч: большая оранжевая луна над Нью-Йорком – именно Ной тогда показал мне ее; рождественское утро, мы вместе с Беллой открываем подарки в гостиной Сейди Ли; мой шестнадцатый день рождения, когда Ной поехал со мной и моей семьей в Корнуолл; отрывки наших бесед в Скайпе – он, видимо, записывал их; и видео, о котором я даже не знала, – например, я сама, в первый раз смотрящая выступление Ноя.

Фоном сначала идет Autumn Girl, но постепенно она приобретает совершенно новое звучание. Я никогда не слышала этой песни. Легко запоминающаяся, прекрасная до невозможности – только голос Ноя и гитара. Больше всего люблю слушать его именно так – а капелла. Слова песни роняют в мое сердце семена любви, и я знаю, что они будут расти, пока оно бьется.

Девушка-вечность,
Ты у меня одна.
Ты изменила мой мир.
Я точно знаю,
Мы будем с тобой
Целую вечность вместе.

Глава тридцать третья

Мое внимание привлекает вспыхивающий огонек. Это телефон, поставленный на беззвучный режим и благополучно забытый на прикроватном столике. Тянусь к нему по покрывалу, мысленно прокручивая в голове недавний разговор с Ноем. Включаю и вижу девять пропущенных сообщений.

Сердце тревожно екает. Эллиот никогда столько не пишет. Должно быть, случилось что-то действительно серьезное. Торопливо читаю.

ПЕННИ

ПЕННИ, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИ МНЕ

ГДЕ ТЫ?

ТЫ МНЕ НУЖНА

ПЕННИ, УМОЛЯЮ, ПОЗВОНИ!

ПЕННИ, ПО ШКАЛЕ СРОЧНОСТИ ЭТО ГДЕ-ТО ОКОЛО 100

Я В СКАЙПЕ

ЖДУ

Пожалуйста, Пенни, я надеюсь, ты скоро появишься…

Пишу ему, даже руки трясутся.

Я ЗДЕСЬ! Прости, пожалуйста. Ты еще в Скайпе?

Не жду, пока Эллиот ответит, – рывком открываю ноутбук и выхожу в Скайп. Звоню ему. Вызов идет целую вечность; пружина беспокойства в душе сжимается все туже. Чувствую, как растет паника, но она тут же сменяется облегчением, едва я вижу на экране Эллиота.

– Пенни, НАКОНЕЦ-ТО!

Не могу толком понять выражение его лица – потому что Эллиот смотрит на меня поверх зеленой оправы стильных квадратных очков. Но точно знаю, что не часто вижу его таким.

– Эллиот, если ты устроил панику, чтобы отчитать меня за недостаточную культурную программу, то это не смешно. Ты меня до смерти перепугал.

Ищу на его лице признаки того, что он понял юмор и сейчас рассмеется. Но Эллиот не смеется.

– Пенни, как звали этого преследователя, из-за которого ты дергалась?

Сердце останавливается в груди.

– Ты про ЧистуюПравду? – Я отчаянно надеюсь, что он скажет «нет».

Эллиот мрачнеет.

– А что? Почему ты спрашиваешь?