Девушка-павлин

– Они взмахивают своими большими мотыгами и делают ветер, – ответил помещик. – Им даже холодно.

Слуга подумал: «Подожди, подвернется случай, я заставлю тебя поднять прохладный ветер».

Через несколько дней в городе открылась ярмарка. Помещик решил туда поехать и долго раздумывал, как лучше отправиться – на лошади или в паланкине. Слуга, сообразив, что предоставляется возможность проучить помещика, посоветовал ехать на лошади.

– На лошади ехать прохладнее, – сказал слуга. – Я оседлаю тебе лучшего коня.

Помещик взобрался на лошадь, слуга взял ее под уздцы, и они отправились на ярмарку.

День был очень жаркий. От знойного солнца оба обливались потом. Изнемогая от жары, помещик сказал:

– Я больше не могу. Укроемся под каким-нибудь деревом.

Но во всех четырех направлениях не видно было ни одного кустика.

– Ты разве не видишь, что поблизости нет деревьев? – сказал слуга. – Проедем еще несколько ли, а там посмотрим.

Слуга быстро шагал, держа в руке повод. Помещик задыхался и несколько раз падал. Наконец они увидели у дороги одинокое деревцо. Помещик полуживой сполз с лошади и растянулся на земле. Он дышал, как загнанный конь.

Прошло много времени, прежде чем толстяк пришел в себя.

– Иди скорей, приведи ко мне врача! – закричал он.

– Есть другой выход, – сказал слуга и побежал в поле. Там у крестьян он взял мотыгу и вернулся.

– Почтенный, – обратился он к помещику, – я занял для тебя хорошую вещь, она поднимет ветер. Вставай, пойдем со мной в поле.

Помещик поднял голову и стал браниться.

– Ах, ты, нищий! Ты хочешь моей смерти. Вернемся домой – там я сведу с тобой счеты.

– Но ты же сам говорил, – возразил слуга, – что, работая, крестьяне мотыгами поднимают прохладный ветерок. Я хотел только одного – чтобы тебе было прохладно. Разве не так?

ЖИВОДЕР ЧЖАО

На правом берегу реки Циншуйхэ жил помещик по прозвищу Чжао-Живодер. Был он жадным, бесчестным, всегда обманывал своих батраков.

Приближалось время весенних полевых работ, но к Чжао-Живодеру никто не приходил наниматься на работу. Он стал беспокоиться. Но, подумав, нашел выход. На ленточке красной бумаги он написал: «За работу плачу больше других – тридцать лянов серебра», – и повесил бумагу на свои ворота. «Кто-нибудь да придет, – думал Живодер, – вот тогда он у меня и попляшет».

Бедняк Да-ху жил на левом берегу Циншуйхэ, все его знали как хорошего работника. Продав дрова, бедняк возвращался домой. На воротах Чжао-Живодера он увидел красную бумагу.

Дома Да-ху стал советоваться с младшим братом Эр-ху – идти ли ему работать к Живодеру Чжао. Брат уговаривал не ходить.

– Никогда не поверю в добрые намерения Живодера Чжао, – говорил Эр-ху. – Он же славится тем, что сдирает с батраков десять шкур.

– Но на бумаге ясно написано, – отвечал Да-ху, – «Жалование тридцать лянов серебра». Не думаю, чтоб он обманул и заплатил меньше.

И Да-ху пошел к Живодеру Чжао.

– Мы заключим с тобой договор, – сказал помещик. – Если ты не выполнишь какого-либо моего поручения, я из твоего жалования удержу десять лянов серебра.

Да-ху, не подумав, согласился.

– Я старый хлебороб. Какое же может быть поручение, которого я бы не выполнил!

Да-ху начал работать, не разгибая спины. Он уже проработал несколько месяцев, вдруг к нему подошел Живодер Чжао и велел большой кувшин вставить в маленький, а в другой раз приказал просушить на солнце полы (в китайском деревне в прошлом даже в помещичьих домах полы были земляные). Эти поручения Да-ху не мог выполнить, и Живодер высчитал у него из жалования двадцать лянов серебра.

В конце года Да-ху пришел к помещику за расчетом. Живодер Чжао спросил его:

– Скажи, сколько весит моя голова?

Да-ху не мог ответить. Тогда Живодер Чжао удержал последние десять лянов.

За целый год тяжелого труда Да-ху не получил ни одного гроша.

Злой вернулся бедняк домой, и все рассказал брату.

– Не горюй, – спокойно сказал Эр-ху. – На будущий год я пойду к нему работать, уж я отыграюсь на Живодере за твои деньги.

Под Новый год помещик снова наклеил на ворота красную бумагу.

Эр-ху, перекинув через плечо свои пожитки, отправился наниматься.

Не успел он открыть ворота помещичьей усадьбы, как навстречу вышел Живодер Чжао.

– Ты пришел работать?

– Да, – ответил Эр-ху.

Помещик начал говорить ему о своих условиях. Эр-ху закивал головой в знак согласия.

– За каждое невыполненное поручение я буду удерживать из твоего жалования десять лянов, – предупредил помещик.

– Я смогу, все смогу, – перебил его Эр-ху.

Во время весенних полевых работ Эр-ху был занят по горло.

Наступило время цветения персиков. Живодер Чжао захотел пообедать среди цветов. Эр-ху он позвал с собой. На заднем дворе помещик велел Эр-ху большой кувшин вставить в маленький. Батрак подбежал к большому кувшину, схватил его.

Но кто же мог подумать, что он бросит кувшин на каменные плиты?

Раздался сильный треск – и кувшин разлетелся вдребезги.

– Ты рехнулся? – исступленно закричал Живодер Чжао. – Сейчас же заплати мне за кувшин!