Девушка полночи

– Не обращайте внимания на это воронье. – Девушка улыбнулась Залусской и протянула руку. – Агнешка Головец. Я тоже многое пережила в этой фирме, причем только потому, что я женщина. Меня выставляли дурой в патруле, гнобили. Я обо всем этом знаю не понаслышке. Перед тем как начать уважать, вас проверят на прочность. Если вы не поддадитесь, именно так и будет. Это нормально. А вообще, тут уже никто не готов работать так, как вам бы хотелось. Все только и думают, как бы поскорей сбежать домой. Мой муж служит в антитеррористической бригаде. Мы постоянно ссоримся, кому забирать ребенка из сада. Пока я не забеременела, все было в порядке, но потом он начал уговаривать меня остаться дома и стоять у плиты. И я стою. Ему плевать, что у меня черный пояс по карате. Сегодня вот только из-за этого совещания я не бегу с языком на плече в сад за дочерью. Вы свободны, время есть. Завидую.

Саша посмотрела на часы в телефоне и бегом бросилась к выходу. Было уже почти полпятого, а мать не подтвердила, что сможет забрать Каролину из сада. Она уже представила себе ужасную картину, как бедная детка сидит одна посреди группы под надзором той кошмарной кухарки, которая наверняка будет метать молнии из-за того, что Саша в первый же день забирает ребенка последней. «Я не только худший профайлер на свете, но и самая худшая мать», – думала она, сидя в такси, которое застряло в пробке.

«Ты забрала Каролину?» – выслала она эсэмэску матери, а следом – брату. Потом всматривалась в экран телефона, едва сдерживая проклятия, пока не увидела ответ. Кароль прислал ей только знак вопроса. Саша облилась холодным потом. Через некоторое время она услышала сигнал следующего сообщения.

«Тетка Адрианна забрала ее вместе со своей внучкой сразу после сна. Приезжай за ней после вечерней сказки. Пусть еще поиграют с кузинами. Постарайся быть вежливой с тетей. И поешь чего-нибудь. Мама».

Саша бросила телефон в сумку. Она была зла на себя, на весь мир. Ей хотелось изо всех сил что-нибудь пнуть. Злость, унижение на работе и обида на то, что у нее ничего не получается. Они проезжали мимо «Деликатесов». Саша велела водителю остановиться. Тот сначала отказался, но под ее напором отступил. Въехав на тротуар, он включил аварийные огни и обеспокоенно посмотрел на нее. Она была просто ходячей фурией. Выскочила из машины с одним только портмоне в руке и тут же двинулась в винно-водочный отдел. Там была длинная очередь. Какая-то пара не могла определиться по поводу сорта вина.

– Возьмите оба, – бросила она им, после чего встала в хвосте очереди. Она, как загипнотизированная, смотрела на полки, ломящиеся от алкоголя. Подсвеченные бутылки на фоне зеркал выглядели волшебно. Саша на секунду забыла об ожидающей ее машине, ужасном совещании и даже дочери, которую забрал из сада ее злейший враг. Только одно сейчас было по-настоящему важно: стакан, полный счастья, в ее руке. Когда подошла ее очередь, она без колебаний купила литровый джин. Попросила завернуть бутылку в несколько слоев бумаги и положить в непрозрачный пакет. В такси Саша прижимала бутылку к груди, как самое дорогое сокровище. Она села, улыбнулась водителю. Настроение вновь стало прекрасным. Саша чувствовала себя окрыленной, и понимала почему. Полная бутылка лежала в ее сумке. Чудесный сосуд обеспечивал чувство безопасности, улучшал настроение, гасил раздражительность. Черт с ними, с этими несколькими годами. Плевать. Только один глоток, чтобы расслабиться. Хотя она хорошо знала, что обманывает саму себя.

Зазвонил телефон. На экране она увидела улыбающуюся дочку. В балетной пачке, с волосами собранными в забавный пучок. Она слала маме воздушный поцелуй. Перед тем как ответить, рука Саши задрожала.

– Я тебя люблю, – услышала она вместо приветствия. Девочка была в радостном возбуждении, вдалеке слышна была музыка, смех. Видимо, по этому случаю были собраны все кузины. Наверное, Лаура позвонила тетке, чтобы Каролина связалась с Сашей. – Тетя Ада забрала меня. Я не очень могу сейчас говорить, у нас тут показ мод. Винегретик, – добавила Каролина.

Это был их пароль. Ребенок-путешественник часто оставался под присмотром чужих людей. «Винегрет» – означало, что Саша должна как можно быстрее приехать за ней, а «винегретик», наоборот, был высшей степенью радости.

– Извини, – едва выдавила Саша. – Я обещала, что заберу тебя после обеда, но не успела. Была пробка. – Она беззвучно расплакалась.

– Мама? – Девочка почувствовала неладное. – Что случилось?

– Я приду после вечерней сказки. На этот раз не опоздаю. Развлекайся там. – Она старалась говорить спокойно. – Я люблю тебя больше всего на свете, доченька.

– А я тебя еще больше. По-ка! Поцелуев сто два!