Девушка полночи

– Меня зовут Марек, и я алкоголик. Когда впервые пришел сюда, я совсем не верил в то, что это сработает, – признался он. Сначала говорил тихо, опустив голову. Потом все громче. Наконец легко и отчетливо, как будто всю жизнь был оратором. – Эти молитвы, шаги, свечки. Это постоянное признание вслух того, что я алкоголик. Это было похоже на секту. Я слушал рассказы других людей и сомневался. Я был уверен, что все это глупости, которые на меня уж точно не подействуют. Неужели я никогда не выпью ни глотка? До конца жизни? Сначала я приходил ради матери, потому что обещал ей. Несколько раз меня ломало. Магазин – напротив, мать не заметит, только одна бутылка пива. Но я не мог обманывать ее, я всегда возвращался трезвый, так и не купил ни разу. Если бы я выпил, то вернулся бы к прежней жизни. Здесь живет какая-то сила, в вас, в людях, которые приходили сюда в поисках поддержки. Потому что тогда еще я не был настолько горд, чтобы признаться себе в том, что слаб, что проиграл. Но после собрания как-то неловко было пить. Не знаю почему, но со временем у меня получалось все равнодушнее проходить мимо винно-водочных магазинов и не останавливаться.

Потом один из присутствующих здесь коллег, – он указал на самого старшего мужчину с бородой, который в ответ лукаво улыбнулся, – дал мне практический совет. Это не касалось духовных практик, вопросов веры или даже самого Бога. В нескольких хлестких выражениях он рассказал, что с тех пор, как он перестал пить, жизнь сложилась как положено. Не сразу – Веслав не пьет уже двадцать один год, – но постепенно все начало исправляться. Я подумал, что мне тоже хотелось бы вот так. И, несмотря на то что прошел всего лишь год, но для меня это – целый год, вечность. Каждые двадцать четыре часа – это чудо. Я начал приводить в порядок свои дела. Выплатил часть долгов, у меня есть работа. Соседи, которые раньше и знать меня не хотели, здороваются. С судебными приставами удалось договориться. Пытаюсь исправить отношения с бывшей женой, я знаю, что обидел ее.

А сейчас я сдаю на права, на мотоцикл. Учу правила, хожу на уроки вождения. Это все очень забавно. Знаю, что это глупо, но, кажется, я стал интересоваться вещами, которые раньше просто не замечал. Когда-то я не смог бы ездить, потому что постоянно был под градусом. Я вдруг с удивлением заметил, что у меня есть какие-то мечты, и решился их реализовать. Я прекратил общение с людьми, которые тянули меня в кабак. Думал, что останусь один, все от меня отвернутся, но получилось, что я обрел новых знакомых. Некоторые из них перестали пить, другие – выпивают, но не так, как я когда-то, и никогда – при мне. Все это вполне выполнимо. Меня уже не ужасает то, что я никогда не выпью. В жизни есть множество дел, которыми можно заняться, не думая о водке.

Он замолчал. Раздались аплодисменты. Все были растроганы. Тут руку поднял мужчина с хвостиком.

Анна кивнула ему в знак того, что он может начинать.

– Поздравляю тебя, Марек, – начал он. – Так приятно послушать, что все получилось. А у меня вот есть проблема, и я не знаю, выдержу ли еще хотя бы минуту. Вчера я узнал, что в течение двух месяцев пахал совершенно бесплатно, потому что тот, кто заказал у меня ремонт старой лестницы, выставил меня, не заплатив ни копейки. Что мне теперь делать? Пойти повыбивать ему стекла или, может, похитить его ребенка? Я в бешенстве, меня переполняет ненависть. Как я должен измениться, чтобы продержаться, если этот мир настолько ужасен, а люди еще хуже?

Он говорил еще долго и монотонно, используя достаточно острые выражения. Саша заметила, как ведущая собрания и самый старший из группы обменялись взглядами. Они все здесь хорошо знали друг друга, но не обязательно испытывали симпатию ко всем.

Собственно, за время собрания не произнесли ни слова только два человека: Залусская и еще одна женщина. Саша с самого начала потихоньку поглядывала на нее. Блондинка со спиральными локонами, велюровый жакет, узкие брюки, сумочка от Донны Каран. Она пахла «Аддиктом» от Диора. У нее были безупречные маникюр и макияж. Если бы кто-нибудь увидел ее на улице, никогда и не подумал даже, что она алкоголичка. Так же как и при виде Саши. Большинство алкоголиков не достигают той стадии болезни, которую можно наблюдать на вокзалах и в приютах для бездомных. Большинству очень долго удается скрывать зависимость. Они остаются на так называемой второй стадии, когда организм еще не доведен до критического состояния. Им удается выпивать, но удерживаться на работе. Только потеря работы означает старт по наклонной плоскости в направлении настоящего дна.