Девушка с глазами львицы

– Простите мою неучтивость, – извинился щеголь. – Позвольте представиться: Доменико Барбайя. Я – антрепренёр миланского театра Ла Скала и Венской оперы. Я вёл переговоры с вашей матушкой, хотел, чтобы сеньора Джудитта подписала контракт со мной, но она выбрала Ковент-Гарден и премьеру «Танкреда». Я знаю, что вы приглашены к маэстро Россини, разрешите и мне присутствовать на прослушивании.

Кассандра тут же сообразила, что присутствие второго антрепренёра увеличивает её шансы получить приглашение хоть в какую-нибудь труппу, и согласилась:

– Пожалуйста! Только прошу, не ждите многого. Мама хоть и занималась со мной, но на сцене я ещё не пела.

– Благодарю! – обрадовался Барбайя и повёл Кассандру в зрительный зал. Пока добирались до входа в партер, антрепренёр успел сообщить ей главное:

– Маэстро сейчас репетирует «Танкреда». На этой сцене он планирует спектакль на сентябрь, а вот у меня в Ла Скала уже была премьера. Моя прошла одновременно с лондонской. Но Россини получил этот театр в управление лишь в начале года и только теперь начинает ставить здесь собственные оперы.

Они вошли в полутёмный зал. Он показался Кассандре огромным. Его стены терялись вдали, а ярусы таяли в немыслимой вышине, но притягательным центром картины оказалась пара, расположившаяся у огней рампы В первом ряду кресел, вольготно развалившись, устроился красивый брюнет, а напротив него на сцене застыла высокая элегантная дама в платье цвета лаванды. Маэстро что-то горячо ей доказывал, а дама невольно морщилась, от чего её смуглое лицо становилось капризным и злым. Услышав шаги, оба обернулись и с интересом уставились на Кассандру, идущую вслед за антрепренёром.

Других нарядов, кроме испанских платьев её матери, у Кассандры не было. Так что, собираясь сегодня в театр, она надела лучшее из них – белое кружевное платье с плотным атласным корпиньо и широким красным кушаком. В уже отросшие волосы она вколола костяной гребень и накинула поверх белую мантилью. На улицах Неаполя такой наряд смотрелся необычно, и пока они шли к театру, Кассандра не раз ловила на себе любопытные взгляды.

Маэстро встал с кресла и поспешил навстречу гостям. Кассандра с удивлением обнаружила, что Россини ещё очень молод – почти что юноша. Самое большее – лет двадцать. Неужели этот юнец и есть признанный композитор, руководитель королевского театра в Неаполе? Но юный красавчик сам развеял все сомнения:

– Приветствую вас в Сан-Карло, сеньорита, я – Джоаккино Россини, руководитель этого театра. А вы, как я понимаю, дочь великой Молибрани?

– Да, сеньор, меня зовут Кассандра. Я очень хотела бы петь в вашей труппе.

– А у кого вы учились?

Кассандра не помнила, что она вообще хоть чему-то училась, но повторила слова отца:

– Меня учила моя мама.

– Ну, лучшего учителя и не сыскать, – признал маэстро и перешёл к делу: – Что бы вы хотели нам исполнить?

– Я предпочитаю духовную музыку, но могу что-нибудь спеть по вашему выбору, – предложила Кассандра.

– Давайте попробуем «Танкреда», – решил маэстро. – Вы знаете арию «За все тревоги»?

Вот и наступил миг прозрения! Кассандра не знала такой арии, да и название самой оперы услышала от антрепренёра пару минут назад. Что будет дальше? Что она поймёт, открыв ноты? Провалится или победит?

«Но ведь до сих пор всё получалось», – успокоила себя Кассандра и… рискнула:

– Можно мне ноты? – попросила она.

– Пожалуйста, возьмите мои, – предложил Россини и, порывшись в кипе лежащих рядом листов, вытянул скрепленную пару. – Поднимайтесь на сцену, я сам вам буду аккомпанировать.

Россини направился в оркестр, а Кассандра подошла к боковым ступенькам и поднялась на сцену. Капризная женщина в лавандовом платье под шумок незаметно удалилась, и сцена опустела. Кассандра вышла к огням рампы и впервые глянула со сцены в зрительный зал. Огромное звенящее пространство приняло её в свои невидимые объятия. Кассандра замерла, а потом будто взлетела на край отвесной скалы над морем.

– Вы готовы? – громкий голос Россини разрушил магию и вернул девушку с небес на землю. Маэстро уже открыл крышку фортепьяно и нетерпеливо хмурился, ожидая её ответа.

Кассандра глянула в ноты и поняла, что арию знает.

– Да, пожалуйста, – отозвалась она.

Россини заиграл, Кассандра взяла первые ноты и… слилась с музыкой. Её голос взмывал в верха, рассыпаясь там серебряными руладами, потом опускался до низких бархатных низов. Кассандра даже не заметила, как допела арию, и когда Россини взял последний аккорд, тихо вздохнула. Она была готова петь с этой сцены до скончания веков.

Впрочем, с этим она поспешила – Кассандру Молибрани в Сан-Карло ещё не пригласили. Может, её пение и не впечатлило маэстро?

– Ну, что же, сеньорита, очень даже неплохо, – похвалил Россини. Мать поставила вам голос, и тембр у вас прекрасный, а сила звука придёт после месяца репетиций на сцене, когда вы научитесь правильно подавать его в зал. Но я требую от своих артистов ещё и драматической игры. А вы?.. Всего лишь любовались собой. Вам даже в голову не пришло подумать о том, каково это – быть в шкуре рыцаря из древних Сиракуз.