Девушка с тату пониже спины

Становилось все хуже и хуже, я начала убегать из квартиры при первой возможности. Шла в «Старбакс», запиралась в туалете, садилась на пол и плакала. Я знала, что нужно вернуться на Восточное побережье, но думала, что никто меня никогда не полюбит так, как любил Дэн. Я верила, что он так же сходит по мне с ума, как я по нему, и что, если я постараюсь его не бесить, у нас все будет хорошо. И я его правда любила. Думаю, в какой-то момент наших отношений я стала принимать его злость и агрессию за страсть и любовь. Я всерьез начала считать, что вот так и должна выглядеть настоящая любовь. Чем больше вы друг на друга орете, тем сильнее любите. Чем больше рукоприкладства и унижений, тем больше вы на самом деле пробиваетесь друг к другу. И чем больше я хочу быть с ним, тем лучше он поймет, что я его на самом деле люблю и что нам нужно быть вместе. И он всегда так переживал из-за того, что сделал, после того, как орал на меня или ставил мне синяки. Он ведь точно не изводился бы так, если бы настолько сильно меня не любил. Если потом человек переживает и клянется любить тебя до конца своих дней, — это же не абьюз, правда? Ведь правда?

Неправда. Теперь, когда я знаю все, что знаю, — это ясно как день. Абьюз, и никаких сомнений. И да: страх, побои и абьюз — это не только для закомплексованных женщин, которых легко запугать, или женщин из неблагополучной среды, или тех, у кого нет положительного образа мужчины. На TED, из лекции Лесли Морган Штайнер о домашнем насилии (дальше в основном цитаты из нее) я узнала, что страдают женщины с любым уровнем дохода и образования. А еще я узнала, что была типичной жертвой домашнего насилия из-за своего возраста. В Соединенных Штатах женщины от шестнадцати до двадцати четырех лет в три раза чаще подвергаются домашнему насилию, чем женщины любого другого возраста. И каждый год в Соединенных Штатах погибают от рук домашних насильников пятьсот женщин, попадающих в эти возрастные рамки. Домашний насильник — это не обязательно тот, с кем вы живете. Это любой, с кем у вас близкие отношения. Я вписалась в статистику.

С Дэном все усложняло то, что нам обычно было очень здорово вместе. Нас так перло. Он по мне с ума сходил, так что меня просто уносило. Секс у нас был по несколько раз в день. Я думала, это потому, что я его так завожу, но теперь считаю, что так он просто безраздельно завладевал моим вниманием. Мы смеялись до слез, трахались, клялись друг другу в вечной любви, а через секунду поднимался крик, и он на меня орал и слишком крепко меня хватал.

Как-то влажным летним вечером мы пошли с друзьями в новый бар. Нарядились соответственно — нам так хотелось попасть в новое крутое место. Я люблю танцевать — всегда любила и всегда буду. Хорошо ли я танцую? Неа! Но меня это никогда не останавливало. Я вытаскивала подругу на танцпол, и мы зажигали. Дэн иногда танцевал, но в тот вечер, наверное, из-за того, что я весь день говорила, как мне не терпится, он решил немножко меня обломать. Я танцую, как все белые девушки — с сексуальным подтекстом, как бы говоря: «Вот что будет, если на меня влезть». Совершенно недобросовестная реклама. К тому же у меня получается не очень, и за мою жизнь мне об этом говорили некоторые черные — прямо в лицо.

В общем, мы с подружкой кружились и выгибались на танцполе, и тут откуда ни возьмись появился Дэн и сгреб меня за руку. Ему не понравилось, как на меня смотрели парни у бара, он подумал, что я с ними заигрываю. Я ушла с танцпола, мы пили, еще пили, целовались на диванах, а потом заиграла Mary J. Blige «Real Love» — и, знаете ли, я просто должна была под нее потанцевать. Закон такой: все женщины превращаются в Маньчжурских Кандидатов, когда включают эту песню.

На танцполе ко мне подошел парень — головой ручаюсь, он был геем. Мы подпевали и танцевали вместе. Хихикали, вроде как, терлись друг о друга, но на самом деле даже не прикасались. Все было совершенно невинно. По дороге в туалет Дэн, проходя мимо меня по танцполу, шепнул мне на ухо: «На тебя смотреть противно». Я обозлилась. Подумала: ну, я тебе покажу противное — и начала очень сексуально танцевать с другим парнем. Дэн вышел из туалета и опять потащил меня на диван. И вот тут я сделала то, чего никогда не делала раньше и никогда, ни за что не сделаю снова: я плюнула ему в лицо. Не знаю, то ли я решила, что я — героиня «Вестсайдской истории», то ли у меня от выпивки яйца отросли, но я это сделала. И этот жест одновременно разбудил в Дэне зверя и врубил во мне страх. Глаза у Дэна стали такие, что я испугалась до смерти и побежала. Я выбежала из бара и помчалась прочь.