Девушка с татуировкой дракона

Микаэль медленно направился к нему. Приблизившись, он остановился и посмотрел ему в глаза.

– Я пришел сюда, чтобы задать несколько вопросов.

– Понятно. Шагай в дверь.

Микаэль медленно вошел в дом и двинулся к холлу, в сторону кухни, но, прежде чем он успел туда дойти, Мартин Вангер дотронулся рукой до его плеча и остановил его.

– Стой. Теперь поверни направо. Открывай боковую дверь.

Погреб.

Когда Микаэль уже наполовину спустился по лестнице, Мартин Вангер повернул выключатель и включил свет. Справа находилась котельная. Откуда-то спереди доносился запах моющих средств. Мартин направил его налево, в кладовку со старой мебелью и коробками. В глубине имелась еще одна дверь – стальная, с цилиндровым замком.

– Сюда, – сказал Мартин и бросил Микаэлю связку ключей. – Открывай.

Блумквист отпер дверь.

– Выключатель налево.

Микаэль очутился в аду.

Около девяти часов Лисбет вышла в коридор и купила в автомате кофе и завернутый в пленку бутерброд. Потом она продолжила перелистывать старые бумаги, пытаясь найти какой-нибудь след Готфрида Вангера в Кальмаре в 1954 году. Но ей это так и не удалось.

Она подумала, не позвонить ли Микаэлю, но решила до ухода посмотреть еще журналы, предназначенные для внутреннего пользования.

Комната была площадью примерно пять на десять метров. Микаэль мог только предположить, что в географическом отношении она располагается вдоль северной, короткой стены дома.

Мартин Вангер очень тщательно и с большим вкусом обставил и оборудовал свою личную камеру пыток. Слева – цепи, металлические петли на потолке и полу, стол с кожаными ремнями, где он привязывал своих жертв. Плюс видеооборудование. Студия записи. В глубине комнаты располагалась стальная клетка, куда Мартин мог на долгое время заключать своих «гостей». Справа от двери – кровать и телевизионный уголок. На полке Микаэль увидел множество видеофильмов.

Как только они вошли в комнату, Мартин Вангер направил на Микаэля пистолет и велел ему лечь животом на пол.

Тот отказался.

– Ну что ж, – сказал Мартин, – тогда я прострелю тебе коленную чашечку.

Он прицелился.

Микаэль капитулировал. У него не было выбора.

Теперь он мог только надеяться, что Мартин хоть на десятую долю секунды утратит бдительность – в драке Микаэль получил бы фору. У него еще оставался шанс там, наверху, когда Мартин положил руку ему на плечо, но он замешкался. А после этого Мартин к нему не приближался. С простреленной же коленной чашечкой у Микаэля и вовсе не останется ни единого шанса. И ему пришлось подчиниться. Он лег на пол.

Мартин подошел сзади, велел Микаэлю положить руки на спину и замкнул на них наручники. Затем врезал Микаэлу в пах. А потом еще и еще.

Все, что происходило дальше, показалось Микаэлю горячечным кошмаром. Состояние Мартина стремительно менялось – он демонстрировал образец рационального поведения и в то же время проявлял себя как буйный пациент психиатрической клиники. Он успокаивался – и снова начинал метаться как зверь в клетке.

Несколько раз он принимался бить Микаэля ногами. А тот мог лишь пытаться защищать голову, подставляя под удары мягкие части тела. Через несколько минут его тело превратилось в огромную болевую точку.

За первые полчаса Мартин не проронил ни слова, он стал неконтактным. Потом, похоже, немного успокоился. Принес цепь, обмотал ее вокруг шеи Микаэля и пристегнул висячим замком к петле в полу. Минут на пятнадцать он оставил своего узника в одиночестве. Вернувшись, принес с собой литровую бутылку питьевой воды. Он уселся на стул и начал пить, глядя на Микаэля.

– Можно мне воды? – спросил Блумквист.

Мартин наклонился и щедро дал ему напиться из горлышка. Микаэль жадно глотал.

– Спасибо.

– Ты все такой же вежливый, Калле Блумквист.

– Зачем ты меня так истязаешь? – спросил Микаэль.

– Ты меня очень разозлил. И заслужил наказание. Почему ты не уехал домой? Ты ведь так был нужен в «Миллениуме»… Я говорил серьезно – мы могли бы превратить его в значительный журнал и сотрудничать долгие годы.

Микаэль скорчил гримасу и попытался принять более комфортное положение. Он был беззащитен и мог действовать только силой убеждения.

– Наверное, ты считаешь, что этот шанс уже упущен, – сказал Микаэль.

Мартин Вангер рассмеялся.

– Мне очень жаль, Микаэль. Но надеюсь, ты, конечно, понимаешь, что тебе придется здесь умереть.

Микаэль кивнул.

– Каким образом, черт побери, вы на меня вышли, ты и эта анорексичная шлюха, которую ты подбил на это дело?

– Ты солгал, когда рассказывал о том, что ты делал в день исчезновения Харриет. Я могу доказать, что ты был в Хедестаде во время карнавального шествия. Тебя сфотографировали, когда ты стоял и смотрел на Харриет.

– За этим ты и ездил в Нуршё?

– Да, чтобы найти снимок. Его сделала пара, которая случайно оказалась в Хедестаде. Они там ненадолго останавливались.

Мартин Вангер покачал головой.

– Ты все врешь, черт бы тебя подрал, – сказал он.

Микаэль крепко задумался: ему нужно было бы сказать что-нибудь, что могло бы отменить его казнь или хотя бы отсрочить ее.

– Где этот снимок сейчас?