Девушка с татуировкой дракона

– Седьмого августа шестьдесят пятого года отец заставил меня пойти с ним в домик. Хенрик был в отъезде. Отец пил и пытался наброситься на меня. Он уже стал полным импотентом, и у него начиналась белая горячка. Он всегда бывал… груб и жесток со мной, когда мы оказывались одни, но в тот раз перешел все границы. Он помочился на меня. Потом сообщил о том, что ему хочется со мной сделать, и стал рассказывать о женщинах, которых убивал. Он гордился этим. Он цитировал Библию. Так продолжалось много часов. Я не понимала половины того, что он говорил, но уже не сомневалась, что он окончательно свихнулся.

Она глотнула пива и продолжила:

– Ближе к полуночи у него начался приступ ярости. Он совершенно обезумел. Мы находились на спальной антресоли. Он обвязал мне шею футболкой и принялся ее изо всех сил затягивать. У меня потемнело в глазах. Я ничуть не сомневаюсь, что он действительно пытался меня убить, и впервые за ту ночь ему удалось все-таки меня изнасиловать.

Харриет Вангер посмотрела на Микаэля. В ее глазах читалась мольба.

– Но он был настолько пьян, что мне каким-то чудом удалось вырваться. Я спрыгнула с антресоли на пол и в панике бросилась бежать. Голая, я мчалась, не помня себя, и добралась до мостков у воды. Он, шатаясь, преследовал меня.

Микаэлю вдруг захотелось, чтобы Харриет остановилась и не продолжала свой рассказ.

– Мне хватило сил, чтобы столкнуть пьяного мужика в воду. Я схватила весло и удерживала отца под водой, пока он не перестал дергаться. На это потребовалось всего несколько секунд.

Тишина вдруг показалась зловещей, когда она сделала паузу.

– А когда я подняла глаза, то увидела, что на мостках стоит Мартин. Он выглядел напуганным и в то же время ухмылялся. Не знаю, как долго он находился возле домика и шпионил за нами. С этого мгновения я оказалась в рабстве у Мартина. Он подошел ко мне, схватил за волосы и отвел в дом, обратно в постель Готфрида. Затем привязал меня и насиловал, пока наш отец все еще плавал в воде, возле мостков. А я не могла даже сопротивляться.

Микаэль закрыл глаза. Он вдруг устыдился и пожалел, что не оставил Харриет Вангер в покое. Но голос ее не дрогнул:

– С того дня я оказалась в его власти. Я делала все, что он хотел. Меня словно парализовало, и только решение Изабеллы отправить Мартина в Уппсалу спасло меня от помешательства. Она хотела, чтобы Мартин сменил обстановку после трагической гибели отца. Она знала, что он со мной вытворяет, и решила проблему таким образом. Поверьте мне, Мартина весьма это огорчило.

Микаэль кивнул.

– За весь следующий год он приезжал домой только на рождественские каникулы, и мне удавалось держаться от него подальше. Между Рождеством и Новым годом я отправилась с Хенриком в Копенгаген. А во время летних каникул у нас гостила Анита. Я доверилась ей, и все время она оставалась со мною и следила за тем, чтобы Мартин ко мне не приближался.

– А потом вы с ним встретились на Йернвегсгатан.

Харриет кивнула.

– Мне сказали, что он не приедет на семейную встречу, а останется в Уппсале. Однако он, очевидно, передумал – и внезапно возник на другой стороне улицы и уставился на меня. И улыбнулся мне… Я словно очутилась в кошмарном сне. Я убила отца, а теперь осознала, что мне никогда не избавиться от брата. До этого мгновения я хотела покончить с собой. Но тут предпочла броситься в бега.

Теперь она взглянула на Микаэля почти весело:

– Теперь, когда я рассказала правду, мне стало даже легко. Теперь вам известно все. Как вы намерены воспользоваться этой правдой?

Глава 27 Суббота, 26 июля – понедельник, 28 июля

В десять часов утра Микаэль забрал Лисбет Саландер возле ее подъезда на Лундагатан и подвез к крематорию Северного кладбища. Он сопровождал ее и на прощальную церемонию. Поначалу, кроме Лисбет с Микаэлем и женщины-пастора, там никого не было, но когда отпевание уже началось, в дверь вдруг проскользнул Драган Арманский. Он коротко кивнул Микаэлю, встал позади Лисбет и осторожно положил ей руку на плечо. Саландер кивнула, не глядя на него, словно знала, кто подошел к ней сзади. После этого она перестала замечать присутствие его и Микаэля.

Лисбет никогда ничего не рассказывала о своей матери, но пастор, очевидно, побеседовала с кем-то из заведения, где та скончалась, и Микаэль понял, что причиной смерти стало кровоизлияние в мозг. За всю церемонию Лисбет не произнесла ни слова. Пастор дважды сбивалась, когда обращалась непосредственно к Лисбет, смотрела ей в глаза и не получала ответа. После церемонии Лисбет развернулась и пошла прочь, не поблагодарив и не попрощавшись. Микаэль с Драганом глубоко вздохнули и покосились друг на друга. Они понятия не имели о том, что творится у нее в голове.

– Ей очень плохо, – сказал Драган.

– Я это уже понял, – ответил Микаэль. – Хорошо, что вы пришли.

– Я в этом не уверен. – Арманский пристально посмотрел на Микаэля. – Вы отправляетесь на север? Не спускайте с нее глаз.

Микаэль пообещал. Выйдя из церкви, они расстались. Лисбет уже сидела в машине и ждала.