Девушка с татуировкой дракона

Микаэль встретил Харриет в холле больницы, у лифтов. Сначала он ее даже не узнал; с тех пор как они расстались накануне в Арланде, она успела восстановить темный цвет волос. На ней были черные брюки, белая блузка и элегантный серый пиджак. Выглядела она замечательно, и Микаэль, решив ее подбодрить, наклонился и поцеловал ее в щеку.

Когда Блумквист открыл перед Харриет Вангер дверь, Хенрик встал со своего кресла. Она сделала глубокий вдох:

– Здравствуй, Хенрик.

Старик охватил ее всю одним долгим взглядом. Харриет подошла и поцеловала его. Микаэль кивнул Дирку Фруде и закрыл дверь, оставив их наедине.

Лисбет Саландер не было в домике, когда Микаэль приехал на остров Хедебю. Ее видеоаппаратура и мотоцикл исчезли, впрочем, как и сумка с ее вещами и туалетные принадлежности из ванной комнаты. Ему показалось, что домик опустел.

Микаэль в мрачном расположении духа совершил прогулку по дому, который вдруг показался чужим и каким-то нереальным. Взглянул на груды бумаг в кабинете, которые ему предстояло уложить в коробки и отнести обратно к Хенрику, но был не в силах начать уборку. Он прогулялся до магазина, купил хлеба, молока, сыра и еще чего-то на ужин, а потом поставил кофейник, уселся в саду и принялся читать вечерние газеты, вообще ни о чем не думая.

Около половины шестого через мост проехало такси. Через три минуты оно проследовало в обратном направлении. Микаэль разглядел, что на заднем сиденье находится Изабелла Вангер.

Около семи часов он задремал в саду, но появился Дирк Фруде и разбудил его.

– Как дела у Хенрика и Харриет? – спросил Микаэль.

– У этой печальной истории есть свои забавные моменты, – ответил адвокат со сдержанной улыбкой. – В палату Хенрика внезапно ворвалась Изабелла. Она заметила, что вы вернулись, и совершенно обезумела. Она кричала, что пора прекратить эту безумную трепотню о Харриет и что вы, копаясь в архивах, довели ее сына до гибели.

– Что ж, в этом она, пожалуй, права.

– Она требовала от Хенрика, чтобы он вас уволил и проследил за тем, чтобы вы отсюда исчезли… Она требовала от него также, чтобы он прекратил погоню за призраками.

– Вот как!

– Она даже не удостоила взглядом женщину, с которой Хенрик беседовал. Вероятно, решила, что она из персонала. Наверное, я никогда не забуду мгновения, когда Харриет встала, посмотрела на Изабеллу и сказала: «Здравствуй, мама».

– И что же дальше?

– Нам пришлось позвать врача, чтобы вернуть Изабеллу к жизни. Сейчас она отказывается узнавать Харриет и утверждает, что это вы приволокли откуда-то эту самозванку.

Дирк Фруде поспешил к Сесилии и Александру, чтобы сообщить им новость о «воскрешении» Харриет. Микаэль снова остался в одиночестве.

Подъезжая к Уппсале с северной стороны, Лисбет Саландер остановилась заправиться на бензоколонке. Всю дорогу она мчалась так, словно кто-то за ней гнался. Быстро расплатившись, села на мотоцикл, завела мотор и подъехала к выезду на дорогу. Здесь девушка снова остановилась в замешательстве.

Ей по-прежнему было не по себе. Она покидала Хедебю в состоянии бешенства, но в дороге постепенно успокоилась. Она и сама толком не понимала, почему так разозлилась на Микаэля Блумквиста, да и вообще не знала, на него ли она злилась.

Саландер подумала о Мартине Вангере, об этой чертовой Харриет, о Дирке Фруде и об этой проклятой династии Вангеров, которая укоренилась в Хедестаде и управляла оттуда своей империей, при этом без конца интригуя друг против друга. Этим людям потребовались ее услуги, иначе они бы даже не стали с ней здороваться, не говоря уже о том, чтобы доверять ей свои тайны.

Вот ублюдки.

Лисбет глубоко вздохнула и подумала о матери, которую утром похоронила. Ну почему ей, Лисбет, так не везет? Смерть матери означала, что ее рана так никогда и не затянется, ведь Лисбет уже не удастся получить ответы на вопросы, которые ей хотелось бы задать.

Она подумала о Драгане Арманском, который стоял позади нее во время похорон. Конечно, ей следовало бы ему что-нибудь сказать. Хотя бы подтвердить, что она знает о его присутствии. Но если она это сделает, он сразу решит, что отныне получает право вторгаться в ее жизнь. А протяни она ему палец, он оттяпает всю руку. Понять ее он все равно бы не смог.

Лисбет подумала о чертовом адвокате Нильсе Бьюрмане – ее опекуне, который хотя бы на данный момент был обезврежен и делал то, что ему было велено.

Ненависть буквально жгла ей душу, она стиснула зубы.

Потом Саландер подумала о Микаэле Блумквисте, и ей стало интересно: что бы он сказал, узнав о том, что она находится под пятой опекуна и что вообще-то жизнь у нее хреновая. Она поняла, что на самом деле вовсе не злится на него. Просто он попался под руку, и она выплеснула на него все свои негативные эмоции, когда ей больше всего хотелось кого-нибудь убить. И какой смысл злиться на него?

Лисбет относилась к нему неоднозначно.

Он совал нос не в свое дело и вообще пытался копаться в ее личной жизни… И в то же время ей понравилось работать вместе с ним.