Девушка в башне (ЛП)

– Благодарю, – сказала она, кланяясь, как делали крестьяне перед ее отцом. – Но мне

нужно добраться домой дотемна.

– А где дом, Василий Петрович?

– Вверх по реке, – сказала Вася. Она снова поклонилась, стараясь выглядеть

послушно, начиная переживать.

Темный взгляд отпустил ее.

– Вверх по реке, – повторил он. – Хорошо, мальчик. Прости. Я, похоже, спутал тебя с

другим. Бог с тобой.

Вася перекрестилась, поклонилась и убежала, сердце колотилось. Она не знала, было

ли это от его взглядов, или от его вопросов.

Соловей был недовольным, но стоял там, где она его оставила. Кобылицу оттащил ее

хозяин, и потому он был раздражен еще сильнее.

Медовое пирожное (купленное с прилавка, где от всего поднимался пар) вернуло

Соловью хорошее настроение. Вася забралась на него, желая уйти. Хотя рыжий боярин

ушел, его взгляд словно висел перед ее глазами, и шум города начинал давить на голову.

Она была почти у ворот города, когда оглянулась на яркую арку. За ней был двор

таверны, было заметно купальню.

Боль головы и холод Васи тут же отступили. Она с тоской смотрела на двор.

– Идем, – сказала она Соловью. – Я хочу искупаться. Я найду тебе сено и кашу.

Соловей любил кашу, так что хмуро посмотрел на нее, когда она слезла с него. Вася

смело вошла, ведя коня за собой.

Они не заметили маленького мальчика с голубыми губами, который отцепился от

тени зданий и убежал.

Женщина вышла из кухни, полная от запасенного летом и без части зубов. Ее лицо

было красивым как увядшая роза, что уже миновала лучшее время и желтела.

– Что тебе, мальчик? – спросила она.

Вася облизнула губы и заговорила смело, как мальчик Василий Петрович.

– Зерно и загон для моего коня, – сказала она. – Еду и ванну мне. Если можно.

Дама ждала, скрестив руки. Вася, понимая, что за радости чем–то нужно платить,

полезла в карман и дала хозяйке серебряник.

Глаза женщины стали круглыми, как колеса телеги, манеры сразу смягчились. Вася

поняла, что дала слишком много, но было поздно. Во дворе кипела работа. Вася повела

Соловья в маленькую конюшню (конюха рядом он не потерпел бы). Жеребец страдал,

ведь его для вида привязали к общему столбу, но его угостили еще одним пирожным и

охапкой сена, что с дрожью протянул конюх.

– Моему коню нужна теплая миска каши, – сказала Вася мальчику. – И не трогай его,

– она вышла из конюшни с уверенным видом. – Он кусается.

Соловей послушно прижал уши, конюх вскрикнул и побежал за кашей.

Вася сняла плащ в чистой кухне и села на скамейку у печи, греясь.

«Почему не остаться тут на ночь или три? – подумала она. – Я не спешу».

Еду приносили несколько раз: капустняк и горячий хлеб, жареная рыба с головой,

каша и пирожок, вареные яйца. Вася ела, и хозяйка прослезилась от голода растущих

мальчиков. Она дала Васе молоко с медом, пока пила пиво.

Когда Вася устроилась на скамейке, женщина похлопала ее по плечу и сказала, что

ванна готова.

Купальня была в двух комнатах, пол был из земли. Вася разделась в соседней

комнате, открыла дверь и жадно вдохнула тепло. В углу комнаты стояла круглая каменная

печь с горящим огнем. Вася плеснула воду на камни, пар поднялся скрывающим туманом.

Она опустилась на скамейку и закрыла глаза.

Тихий шорох донесся от двери. Вася открыла глаза.

Маленькое голове существо стояло на пороге. Его борода была как пар, обрамляла

красные щеки. Он улыбнулся, и глаза пропали в складках лица.

Вася следила за ним. Он явно был банником, хозяином бани, а банники были

добрыми, но быстро злились.

– Господин, – вежливо сказала она, – простите за вторжение, – банник был

удивительно серым, толстое тело было скорее из дыма, чем из плоти.

«Может, – подумала Вася, – в городах его не любят».

Или постоянный звон колокола напоминал людям, что банников не должно быть.

Это ее опечалило.

Но банник рассматривал ее в тишине маленькими умными глазками, и Вася знала,

что должна сделать. Она встала и вылила больше воды из ведра в печь, отломила

хорошую ветку березы и положила перед ним, а потом добавила воду на камни на печи.

Банник молчал, но улыбнулся ей, забрался на другую скамейку и лег в приятной

тишине. Его борода покачивалась с паром. Вася решила, что молчание – это разрешение

остаться. Ее веки опустились.

Минут через пятнадцать она уже потела, и пар оседал. Она собиралась облиться

холодной водой, но тут вопль злого жеребца пробил ее размякшие от жара ощущения.

Последовал грохот, словно Соловей врезался в стену конюшни. Вася вскочила.

Банник хмурился.

Шорох за дверью, а потом голос хозяйки:

– Да, мальчик с большим конем, но я не понимаю, зачем вам…

Тишина последовала после вопля хозяйки. Банник оскалил туманные зубы. Вася

была на ногах, шла к двери. Но она не успела поднять засов, в соседней комнате раздалась

тяжелая поступь.

Она была голой, дико озиралась в комнатке. Но дверь была одна, окон не было.

Дверь распахнулась. В последний миг Вася перебросила волосы вперед, чтобы хоть