Девушка в башне

Не тьма, а нечто серое и улыбающееся. У него был силуэт женщины, но это не была женщина. Сердце Васи колотилось, она вскочила на ноги и пятилась.

— Кто ты?

Дыра открылась и закрылась на сером лице, Вася ничего не слышала.

— Зачем ты пришел ко мне? — выдавила она, собрав смелость.

Тишина.

— Ты можешь говорить?

Чудовищный черных взгляд.

Вася хотела свет, была рада тьме, что скрывала это создание без губ.

— Ты хочешь что — то сказать мне? — спросила она.

Кивок… да? Вася задумалась на миг, а потом полезла под платье, где висел холодный и острый талисман. Она замешкалась, а потом провела краем по предплечью. Кровь полилась под ее пальцами.

Она капала на пол, призрак протянул руку к камню. Вася отпрянула.

— Нет, — сказала она. — Это мое. Но вот, — она протянула окровавленную руку, надеясь, что не поступает глупо. — Вот, — неловко сказала она. — Кровь порой помогает с мертвыми. Ты мертв? Моя кровь сделает тебя сильнее?

Ответа не было. Но тень подобралась ближе, склонила неровное лицо и принялась за выступившую кровь. Рот прижался и жадно сосал, и когда Вася уже хотела отцепить призрака, он отпустил и отшатнулся.

Вася поняла, что это она, хоть вид не стал лучше. Она была почти без плоти, что ссохлась за годы без воздуха — серая, коричневая и худая. Но в дыре рта был язык, и он складывал слова:

— Спасибо, — сказала она.

Призрак хоть был вежливым.

— Зачем ты здесь? — ответила Вася. — Это не место для мертвых. Ты пугала Марью.

Призрак покачала головой.

— Это… не место для живых, — выдавила она. — Но… мне жаль… за девочку.

Вася ощутила стены между ее кожей и сумерками и кусала губы.

— Что ты пришла сказать мне?

Рот призрака шевелился.

— Иди. Беги. Сегодня. Он решил сегодня.

— Не могу, — сказала Вася. — Дверь заперта. Что будет сегодня?

Костлявые руки сцепились.

— Беги, — сказал призрак, указав на себя. — Это… он хочет для тебя. Сегодня. Он возьмет новую жену, заберет себе Москву. Беги.

— Кто хочет этого для меня? — спросила Вася. — Касьян? Как он заберет себе Москву?

Она подумала о Челубее и его умелых всадниках. Она кое — что с ужасом поняла.

— Татары? — прошептала она.

Руки призрака сжались сильнее.

— Беги! — сказала она. — Беги! — ее рот раскрылся адской ямой.

Вася невольно сжалась в ужасе, тяжело дыша, подавляя крик.

— Вася, — раздался голос за ней. Голос, означающий свободу, магию и страх, что не был связан с душным миром башни.

Призрак пропал, и Вася развернулась.

Волосы Морозко были частью ночи, его мантия — тьмой без света. Было что — то старое и жуткое в его глазах.

— Времени больше нет, — сказал он. — Ты должна выбраться.

— Я слышала, — она встала прямо. — Зачем ты пришел? Я звала, просила… Я была голой перед всей Москвой! Тогда ты не явился! Почему помогаешь сейчас?

— Я не мог попасть к тебе сегодня до этого мига, — сказал он. Голос демона холода был мягким и ровным, но взгляд скользнул по ее щекам в слезах и окровавленной руке. — Он собрал всю силу и закрыл мне путь. Он хорошо продумал этот день. Я не мог добраться до тебя сегодня, пока твоя кровь не коснулась сапфира. Он может прятаться от меня, я не знал, что он вернулся. Иначе я бы не позволил…

— Кто?

— Чародей, — сказал Морозко. — Тот, кого ты зовешь Касьяном. Он долго был в странных местах, что я не видел.

— Чародей? Касьян Лютович?

— Раньше люди звали его Кощеем, — сказал Морозко. — И он никогда не умирает.

Вася смотрела на него.

«Но это сказка. Как и демон холода».

— Он не может умереть? — выдавила она.

— Он наколдовал, — сказал Морозко. — Он… спрятал свою жизнь все тела, чтобы я — чтобы смерть никогда не подошла к нему. Он не может умереть, и он очень сильный. Он не давал мне видеть его, он отгонял меня сегодня. Вася, я бы не…

Она хотела завернуться в его плащ и пропасть. Она хотела прижаться к нему и плакать. Она держалась на месте.

— Что? — прошептала она.

— Я не дал бы тебе пережить этот день одной, — сказал он.

Она читала его глаза во тьме, и он отпрянул, помешав ей. На миг его лицо было как у человека, там был ответ, в его глазах, просто она не понимала.

«Скажи», — но он не стал. Он склонил голову, словно слушал.

— Уходи, Вася. Уезжай. Я помогу тебе сбежать.

Она могла забрать Соловья. Уехать. С ним. Во тьму и свет луны, и это скрывалось в его глазах. Но…

— Но мои брат и сестра. Я не могу их бросить.

— Ты не… — начал он.

Тяжелые шаги в коридоре заставили Васю обернуться. Дверь в тот миг открылась.

Ольга выглядела утомленнее, чем утром: бледная, ковыляющая от веса ребенка в ней. Варвара хмуро смотрела из — за ее плеча.

— Касьян Лютович пришел к тебе, — сухо сказала Ольга. — Ты его выслушаешь, сестра.

Две женщины прошли в комнату Васи, свет озарил все углы, и демон холода пропал.

* * *

Варвара сделала примятую косу Васи гладкой, опустила на ее голову расшитый кокошник, и ледяные серебряные кольца обрамляли ее лицо. Васю отвели по холодной лестнице. Они спустились на этаж, и Вася повала в новую комнату, за которой оказалась гостиная, где пахло сладким маслом.

На пороге Ольга сказала, кланяясь:

— Моя сестра, господин, — и отошла, пропуская Васю.