Девушка в бегах

Я замечаю на полке несколько сложенных полотенец. Теперь я могу официально считать себя вором, но я не могу рисковать, вытирая порез своей чистой, хотя и слегка пропотевшей футболкой, и уж точно не могу рисковать, пытаясь тайком проникнуть в дом престарелых с текущей по лицу струйкой крови. У Малькольма нет открытых ран, но я все равно передаю ему полотенце, и он вытирает им пот с лица.

– На самом деле все не так, – говорю я. – По статистике шансы на выживание выше, если бежать навстречу поезду, рядом с путями. Когда поезд во что-то врежется, все обломки от взрыва, скорее всего, полетят вперед, пронзая все, что окажется перед ним.

Малькольм с усталым видом передает мне полотенце, теперь перепачканное нашим потом и кровью.

– Ага, но мы-то на путях.

– Так ты предпочтешь бежать вслепую? Вечно? – Один только звук этих слов заставляет мои мышцы судорожно сжаться. Я не могу представить, что проведу весь остаток жизни, так и не получив ответа на свои вопросы. Для Малькольма на кону стоит меньше, чем для меня, но прятаться от правды и жить в вечном страхе, проводя каждый день, пока я не умру, так, как сегодняшний, – не та жизнь, которой я хочу для себя, как бы высок ни был риск.

– Я бы предпочел больше не попадать в багажник.

– Я тоже. И вот как мы этого добьемся. Добудем информацию, выясним, где моя мама, и узнаем, что на самом деле случилось, и тогда мы сможем бежать в правильном направлении. А теперь рассказывай. Как мы проберемся туда так, чтобы нас не поймали?

– «Серебряный возраст» – так называется дом престарелых, где живет твой дедушка, – примерно в полутора километрах отсюда. Мы дойдем пешком.

Когда мы остановились на заправке, он сказал, что мы уже близко, но я не догадывалась, что настолько. Внутри трепещет странное возбуждение. Я никогда не знала никого из членов семьи, кроме мамы.

– Ладно. Это хорошо, – говорю я. Потому что я понятия не имею, где взять еще одну машину, если бы оказалось, что впереди еще много километров. Хотя, как только в моем сознании мелькает эта мысль, за ней тут же следует ответ: если будет нужно, я добуду машину любым способом.

– А что потом?

Я переживаю, что Малькольм мог соврать, будто ему нужно отдохнуть лишь несколько минут, но бледность постепенно уходит с его лица, а дыхание становится более ровным.

– Там во всех коридорах видеонаблюдение, и для входа на каждый этаж нужны ключ и пароль. – Он произносит это совершенно бесстрастно, но я чувствую, как с каждым препятствием, которое он упоминает, у меня сжимается желудок.

– Но ты же хакер. Не мог бы ты, ну, обойти все это?

Он смотрит на меня так, что я чувствую себя абсолютно и безнадежно глупой.

– Мне нужен доступ к компьютеру. Наверняка где-то внутри найдется пустой кабинет, но он наверняка будет заперт.

Я раз за разом киваю, будто внимательно слушаю и мне не приходится прилагать усилия, чтобы сдержать подступающую к горлу желчь.

– Значит, нам понадобятся чьи-то ключи.

– Ага, – отвечает Малькольм, но таким тоном, словно я не предложила решение проблемы, а сменила одну проблему на другую.

Ключи. В ту ночь, когда мы сбежали, мама смогла добыть два комплекта ключей. Один – обманув соседа, а другой – неизвестным мне образом. Я отчаянно жалею, что она не объяснила, что именно она сделала там, в магазине, чтобы выйти из него, держа в руке принадлежавшие незнакомцу ключи.

– О ключах нужно будет позаботиться мне, – добавляю я.

– Что?.. Почему?

– Потому что ты выглядишь так, будто недавно подрался.

Пот смыл большую часть тональника, который мы использовали, чтобы скрыть его порезы и ушибы, а полотенце стерло остальное.

– Кроме того, тебе нужно будет пробраться в кабинет. Разделение труда.

Он проводит рукой по лицу.

– Ты и правда знаешь толк в карманных кражах?

– Нет, но я разберусь.

Выбора у меня нет.

Незаконное проникновение

– Ой, простите за беспокойство, – обращаюсь я к выходящему из кабинета уборщику, в которого я только что специально врезалась. – Я пришла навестить бабушку, но опять заплутала. – Я произношу это дрожащим голосом, а добавить немного влаги в глазах совсем не сложно, если вспомнить, что мне предстоит впервые встретиться с дедушкой. – Если она решит, что я не пришла, это разобьет ей сердце. – Я передвигаюсь чуть в сторону, так, чтобы ему пришлось повернуться спиной к двери. – Мне сказали, что у нее сейчас обед, но я никак не могу найти, где здесь столовая. Не могли бы вы мне показать?

Мне приходится прилагать огромные усилия, чтобы не смотреть на дверь, которую он должен оставить открытой, отвлекшись на меня. У него добрые глаза, и я слышала, как он насвистывал, прибираясь в кабинете. Он явно из тех, кто захочет предложить помощь расстроенной девушке… Ну же, давай…

– Я тоже тут постоянно плутаю, – говорит он, подмигнув мне, кладет ключи на свою тележку и предлагает мне взять его под руку. – Давайте пойдем, отыщем вашу бабушку.