Девушка в красном платье

В ходе следствия завеса тайн открывается постепенно, словно осколки одной большой и очень мрачной картинки. У каждого персонажа своя печальная история, которая породила настоящих чудовищ, готовых ради достижения своих целей убивать, отнимать детей, насиловать, предавать. И он чувствовал, что должен пройти путь до конца, чтобы увидеть события целиком и сделать один правильных ход.

Родион подошел к спальне Вилли и приложил ухо к двери. Он покинул сеновал рано утром, Вилли оставил досыпать, укрыл шубой и чуть прикопал, чтобы не замерзла. Тащить девицу на себе не было сил, он устал и промерз, едва чувствовал ноги. Тибель сообщил, что девушка благополучно добралась до своих покоев и спит. Не проснулась даже к обеду.

При этом Ти и Яни уже на ногах, лазают с Лисой по окрестностям под предлогом охоты на дичь. Ха. Уходя с сеновала Родион застал троицу там же, в сене, голые и явно довольные друг другом. Лиса сбежала следом за ним.

Не обнаружив Вилли даже за ужином, Принц почувствовал подвох и всерьез забеспокоился. Ужин она никогда не пропускает, с ней нужно быть настороже, она непременно выкинет что-то непредсказуемое. А учитывая первую ночь с мужчиной, можно ожидать даже самого страшного, и уже сейчас она занимается приготовлениями к свадьбе. Он откровенно не готов, почти в панике, холодным потом покрылась спина и промокли ладони.

В комнате ее нет, но он слышит знакомый голос.

– Вилли?

Принц зашел в комнаты Дедули и оторопел. Девушка, прикусив язык от усердия, кормила и одновременно протирала очередного Ждуна.

– Что происходит?

– Родик, – задорно воскликнула она. – Дедуля твой изувер и криворукий неумеха.

– А ты здесь…

– А я здесь, как неравнодушный помощник и опытная сиделка за ждунами, – гордо задрала она носик и выпятила грудь.

Несчастный сидел в кресле, привязанный ремнями. На шее огромный воротник в виде тарелки, в которую стекает излишняя еда и почему-то лишние волосы, которые Вилли успела состричь с благородной головы высшего магистрата. Ноги агаронца заботливо поместили в тазик с мутной, остывшей водой. Тазик на Гробик.

– А постригла зачем? – Родион подошел и вытащил из «тарелки» седые волосы, спутанные вокруг зализанного леденца.

Вилли сразу занервничала.

– Все равно ему не идет чахлая косичка на лысеющем черепе.

– Допустим, – согласился Принц. – А ноги зачем в воду? Ему не идут вырванные ногти?

– Они страшные, пугают меня, а Дедуля еще не довязал носочки, – фыркнула она и залила несчастному в горло очередную ложку.

– Деятельная ты моя, откуда столько энтузиазма? Пусть мучается, он убить тебя хотел.

– Родик, тем мы и отличаемся. Мне его жалко.

– Он колдун и интриган самый безжалостный. Он тебя не пожалеет. И очень может статься не пожалел Ридалага и Норинэльта.

Вилли наконец задумалась, прищурила подозрительные глаза и рассмотрела Ждуна. Тот ответил ей пустым бесцветным взглядом уставшего человека.

– Значит, будем перевоспитывать. Стихами, – сделала она вывод. – И когти поправим, я Папеньке такую красоту на ножках делала, «пятки младенца» называется. Какое-то время после того больно ходить, но…

Родион закатил нетерпеливые глаза и сел в кресло напротив, наблюдая картину пыток от Вилли. Она с еще большим усердием втолкнула подопечному ложку в рот и азартно достригла последний завиток на затылке. После ее процедур больно ходить, и видимо ровно потому, что стопы стираются до колен.

– Хм… Вилли, все в порядке? Ты чувствуешь себя нормально? – осторожно спросил он.

Девушка нехотя отвлеклась от стрижки волос в ушах и пожала плечами.

– Спина болит, Ждуняша тяжелый попался, откормленный. Предыдущий тоже нелегкий был, но все ж не такой.

Неожиданно для девушки потерявшей ночью невинность. Родион даже растерялся.

– А в целом?

– А в целом нужно еще Ждунёчка ко мне в комнату переволочь. Дедуле я не доверяю, он растяпа и больше печется о Гробике, чем о живом человеке. По моей вине страдает и мучается, мне и заботу проявлять. И коляска нужна, мы будем гулять.

Родион ощутил странный приступ разочарования. Он ожидал очередного свадебного приступа, готовился к обороне и долгой аргументированной беседе, а она в который раз удивляет его новой непредсказуемой выходкой. Ставит в тупик всякий раз, будто идешь по лабиринту, в котором каждый день меняются развилки. Чего уж скрывать, он рассчитывал охладить ее свадебный пыл, привязать к себе и пользоваться близостью, в этом смысле его все устраивает, а она все внимание сосредоточила на старом колдуне и сюсюкает с ним, как с ребенком. Ей его жалко.

На следующее утро были назначены сборы и отъезд, но день сразу не задался. В гостиной комнате Принца дожидалась пресветлая Фея и вовсе не для доклада утреннего прогноза событий.

– Милордик, – присела она в поклоне.

С возвращением предмета воздыханий Биннет Тирэлл преобразилась, как мышь близ сыроварни. Нервозность, свойственная ей в его отсутствие, исчезла, но появилась новая, еще более навязчивая.

– Радужная ты моя и одухотворенная, вижу нетерпение поднимает тебя на ноги до зари, – плюхнулся к ней на диванчик Родион.