Девушка в красном платке

Элиан покраснела, радуясь, что свет от лампы недостаточно яркий, чтобы ее выдать. Она никогда раньше не проводила ночь наедине с мужчиной, даже с Матье. При мысли о нем она покраснела еще сильнее. Она не получала от него вестей уже больше года, но почему-то ей все равно казалось, что она предает память о нем.

Джек встал и отошел на несколько метров обратно в туннель, чтобы облегчиться. Вернувшись, он не сел обратно рядом с Элиан, а подошел к отшлифованной водой стене пещеры и вынул нож. Он стал царапать что-то на камне, и Элиан вытянула шею, пытаясь разглядеть, что он делает. Поднявшись на ноги, она подошла к нему с лампой, чтобы посмотреть поближе. Он вырезал в камне сердце и теперь кончиком ножа выцарапывал две пары букв в центре: Э. М. и Дж. К.

Он обернулся и поцеловал ее в макушку, а затем немного отошел, чтобы полюбоваться своей работой.

– Вот, – сказал он. – Доказательство, что это был не сон. Доказательство, что мы действительно были здесь, ты и я. И доказательство того, что в разгар войны, полной страха и ненависти, мы нашли любовь. Пусть это будет знак, который напомнит всем, кто попадет в эту пещеру в будущем: что бы ни произошло, познать любовь – это самое важное, что только есть.

Она крепко обняла его, не желая вспоминать о мире снаружи, мечтая, чтобы этот момент длился вечно…

Но тут они оба замерли. В подвале над ними раздавались тихие, но отчетливые шаги.

Джек крепче сжал нож и встал перед Элиан, загораживая ее.

– Возвращайся в туннель, – прошептал он спешно.

Бочка, закрывавшая верх каменной лестницы, загремела – ее отодвигали, и Джек напрягся, готовясь к удару. Пара полных голеней с синеватыми венами показалась на верхней ступеньке, сопровождаемая хриплыми вдохами и невнятным ворчанием.

– Мадам Буан! – Элиан вышла ей навстречу из тени.

Кухарка согнулась, с некоторым трудом, так как ей мешали ее пышные размеры, и вгляделась в них в тусклом свете лампы.

– Ох, боже мой, – пожаловалась она. – Никогда не думала, что опять смогу спуститься по этой лестнице, в моем-то возрасте. Чуть не свела меня в могилу! Чего только не приходится делать… Элиан, граф говорит, тебе нельзя возвращаться на мельницу. Пока еще это небезопасно. Милиция там. Но тебе стоит подняться на кухню, чтобы ты была на работе, если они придут проверять шато. Так никто не заподозрит, что ты что-то знаешь о местонахождении месье Леметра. Доброе утро, месье, – добавила она запоздало, как будто только заметила его, хотя она явно пришла поговорить с ними обоими. – Граф говорит, вы должны оставаться здесь, пока за вами не пришлют кого-нибудь с мельницы. Должно быть уже недолго – милисьены ничего не найдут, а значит, им скоро надоест и они отправятся устраивать неприятности где-нибудь еще.

Уже не в первый раз Элиан поразила мысль о сети людей, тайно работавших вместе, чтобы передавать жизненно важные сообщения. Она молча восхищалась деловитой манерой мадам Буан. Конечно, она предполагала, что кухарка вносит собственную лепту в тайные операции в шато, но за три года они с ней никогда это не обсуждали. Как сказала когда-то мадам Буан, из них выходила невероятная секретная служба. Но, может, оттого они и были такими эффективными? Она послушно принялась карабкаться по ступенькам, ведущим наверх, в погреб. Мадам Буан цокнула языком.

– Тебе придется помочь мне подняться по ступенькам из погреба. Лучше иди первой и помоги, если я застряну. Видит бог, я тебя раздавлю, если пойду впереди и у меня закружится голова…

Элиан склонилась, чтобы заглянуть в пещеру. Джек улыбнулся ей и показал большой палец, а потом послал воздушный поцелуй. Она не знала, когда снова его увидит. На последний долгий миг она остановила на нем свой взгляд, сохраняя в памяти его выразительные черты, его широкие плечи, его сильные руки и то, как загорались, словно летнее небо, его глаза, когда он на нее смотрел.

Затем она вкатила бочку обратно на место и пошла по ступенькам из погреба перед мадам Буан.

После прохладной темноты пещеры кухня шато была яркой и теплой. Выйдя из погреба, Элиан заморгала. Она протянула руку мадам Буан, помогая той преодолеть последние ступеньки.

– Пойди умой лицо, если хочешь, дорогая, а я соберу тебе завтрак и чашку горячего кофе. Провести целую ночь в темной пещере, что же дальше?

Приглаживая волосы и завязывая платок, Элиан улыбнулась про себя, вспоминая руки Джека, обнимавшие ее в том, другом мире у них под ногами; в мире, где любовь была чем-то простым, высеченным в камне; в мире, таком далеком от трудностей их будней.

* * *

Позже в тот день, когда Элиан с мадам Буан готовили ужин, перед главным входом в шато остановился черный автомобиль. С заднего сиденья появился генерал, за ним показались обер-лейтенант Фарбер и еще двое мужчин. В отличие от солдат они носили черные рубашки и длинные пальто, несмотря на жару, а на левом рукаве у каждого была ярко-красная повязка с изображением черной свастики на белом круге. На фуражках же у них был тот же символ, что и на военной форме – серебряный орел с острыми распростертыми крыльями.