Девушка в цепях

Лина сделала большие глаза, графиня потемнела лицом. И в довершение всего из-за спины донесся знакомый жесткий голос:

– Вы совершенно правы, мисс Руа. Не может.

Ой, нет! Нет, пожалуйста, нет! Только не сейчас.

Не сейчас, когда я с Ирвином, Линой, и…

– Прошу нас извинить, – сухо произнесла графиня, – Эвелина.

Уже без Лины.

Подруга надула губы, но вздернула подбородок и последовала за ней. Я растерянно смотрела им вслед, всей кожей ощущая пристальный взгляд Ормана: наверное, даже во сне он меня не раздевал столь откровенно.

– Мы знакомы? – Ирвин нахмурился.

– С вашей очаровательной спутницей – да.

– Сделайте милость, уйдите! – этот шипящий голос, оказывается, принадлежал мне.

Сама не представляла, что так умею, Ирвин, кажется тоже. Сосредоточенное выражение на его лице на миг сменило недоумение. А вот Ормана, похоже, позабавило: по крайней мере, насмешка в его голосе была слишком явной:

– Поговорим позже, мисс Руа. – Он обошел нас, как мог бы обойти возникший на его пути мольберт, и направился куда-то… Надеюсь, что очень далеко!

– Кто он такой, Шарлотта?

Гад, каких еще поискать надо. Сволочь! Мерзавец! Шантажист!

– Меценат. – Метка на запястье ужалила кожу, и я неосознанным, ставшим уже привычным в последнее время, движением подтянула рукав. Меня слегка трясло, но к счастью, Орман действительно соизволил оставить нас в покое. – Благодаря ему все эти картины представлены здесь, и моя тоже.

Взгляд Ирвина немного смягчился.

– Вы действительно с ним знакомы?

– Да, нас представил директор музея. – Я сделала вид, что рассматриваю узор на перчатке.

– Почему ты попросила его уйти?

Потому что видеть его не могу!

– Он тебя чем-то обидел, Шарлотта? – Ирвин внимательно посмотрел на меня.

– Нет. Вовсе нет. Почему ты так думаешь?

– Просто это на тебя не похоже. Я никогда не видел тебя такой.

– Такой?

– Яростной.

– Должно быть, переволновалась, – я очаровательно улыбнулась и развернулась к картинам. – Ирвин, я сегодня действительно сама не своя.

– Переволновалась? Ты приказала ему уйти.

Я – что?

– Мисс Руа! Мисс Руа!!! – К нам подскочил распорядитель: высокий худощавый мужчина с пышными усами. Взволнованный и, кажется, даже чуточку вспотевший, потому что сейчас судорожно промокнул лоб платочком. – С вами хотят переговорить! Ее светлость!

Раньше такая новость повергла бы меня в шок, заставила врасти в пол, и мужчине на пару с Ирвином пришлось бы тащить меня за собой на буксире. Сейчас же я порадовалась возможности свернуть с неприятной темы. И пусть неприятная тема по-прежнему маячила где-то в зале недалекой перспективой обещанного разговора (принесла же нелегкая, несмотря на нелюбовь к публичности!), сейчас я могла ничего не отвечать Ирвину. Который приподнял брови и ободряюще мне улыбнулся.

Вблизи герцогиня оказалась еще более красивой: крупные черты лица ее ничуть не портили, скорее наоборот. Серые глаза лучились теплом, и даже крохотные морщинки не добавляли ей возраста.

– Мисс Шарлотта Руа, ваша светлость, – пробормотал распорядитель.

– Ваша светлость. – Я опустилась в реверанс, но она тут же коснулась моей руки, позволяя подняться.

– Обойдемся без лишних формальностей. – Голос у нее тоже оказался мягкий и теплый. – Могу я называть вас Шарлоттой?

– Разумеется, – выдохнула я.

Вот что я там говорила про врасти в пол? По-моему, это случилось сейчас.

– Спасибо, мистер Рольд, – герцогиня обратилась к распорядителю. – Оставьте нас наедине, пожалуйста.

Наедине – это было сильно сказано, потому что вокруг картины толпился народ (правда, на почтительном расстоянии), но мужчину сдуло ветром, стоило ей на него взглянуть. На меня ее светлость посмотрела чуть дольше, но ни разу не пристально, не свысока, разве что внимательно. И кажется, сразу почувствовала мою неловкость, потому что солнечно улыбнулась.

– Шарлотта, пройдемся по залу?

На нас глазели все: начиная от коллег и заканчивая посетителями. Я всей кожей чувствовала прилипающие к ее великолепному, а затем к моему простенькому платью взгляды. Зато герцогиню это ничуточки не смущало.

– У вас потрясающая картина, – произнесла она, скользя взглядом по представленным по правую руку от нее работам.

– Благодарю, ваша светлость.

– Вы ранее где-нибудь выставлялись? – Герцогиня снова посмотрела на меня.

– Нет. Я бы очень этого хотела, но…

– Понимаю. Вы очень смелая девушка.

Второй раз за день меня называли смелой, но если Ирвин сделал это в шутку, то сейчас я даже слегка покраснела.

– Не стоит смущаться, Шарлотта. Чтобы представить такой сюжет на суд мужчин, нужно обладать как минимум решительностью.

Она на миг задумалась, а я неожиданно вспомнила слова леди Вудворд:

«Ее светлость в свое время играла в откровенной постановке безобразного содержания…»

Неужели это правда, и герцогиня была актрисой?!

– Почему вы решили выставлять «Девушку»?

– Я просто хотела, чтобы ее увидели люди, – улыбнулась. – Как можно больше людей. Кому-то она просто понравится, а кого-то, возможно, заставит задуматься…