Девушка в цепях

– О свободе. О том, что женщина способна на многое, – закончила ее светлость и улыбнулась, перехватив мой удивленный взгляд. – Я понимаю, что вы хотели сказать. Думаю, многие в этом зале понимают, но далеко не все решатся на то, чтобы в этом признаться. Себе, не говоря уже о других.

Кажется, она стала первой, кто не спросил меня, что значит «Девушка». Не только не спросила, но и рассказала почти моими словами. Моими мыслями, если можно так выразиться – конечно, слова были немного другие…

– Во сколько вы оцениваете «Девушку»?

– Я не думала об этом, ваша светлость.

Если честно, и правда не думала. Просто не представляла, что могу с ней расстаться.

– Хотя бы примерно.

– Пятьсот анталов.

Сумма, которую я назвала, не имела никакого отношения к реальности. Мои работы на рынке уходили в среднем за пятьдесят-семьдесят фэнтингов, которых в антале сотня. Учитывая, что продавать «Девушку» я не собиралась, не все ли равно.

– Я дам вам за нее две тысячи.

А?..

– Две тысячи анталов, Шарлотта, – повторила герцогиня и лукаво улыбнулась. – Что скажете?

Она что, правда хочет ее купить?

– Сожалею, ваша светлость, но я не могу ее продать.

– Не можете или не хотите?

– Не хочу, – призналась честно. – Это никак не связано с вами, просто… «Девушка» стала частью меня. Когда выставка закончится, я заберу ее домой.

Герцогиня покачала головой. Мы как раз остановились рядом с горкой и тучкой, то есть с мобилем на горке и тучкой. Улыбка на лице ее светлости говорила о том, что она тоже задумалась о чем-то веселом. Например, о том, как мобиль туда попал или как водитель будет оттуда выбираться… хотя для водителя это точно невесело.

Всевидящий, что мне за чушь в голову лезет?

А впрочем, неудивительно. Я, кажется, беседую с герцогиней. И кажется, только что отказалась продать ей картину.

Ой-й-й.

– Что ж, понимаю, – вздохнула она и, наконец, повернулась ко мне. – В таком случае позвольте дать вам совет, Шарлотта.

Я внимательно посмотрела на ее светлость.

– Снимите картину с выставки.

Очарование разговора развеялось, словно его и не было.

– Снять? – тихо переспросила я. – Сегодня?

– Сейчас.

Не понимаю. Она же только что сказала, что «Девушка» ей нравится!

– Шарлотта, ваша картина чудесна, но она не для нашего времени. Не для нашего общества.

– А для какого? – выдохнула я. – Разве это время когда-нибудь придет?

– Когда-нибудь придет обязательно, – ее светлость улыбнулась. – Но не сейчас. Наши с вами современники слишком категоричны и такого не простят.

– Чего именно? Внимания? Успеха?

– Дерзости. Для них это дерзость, Шарлотта. Вы бросаете вызов современным устоям и всем, кто им следует.

– Благодарю за совет, ваша светлость, но картина останется на выставке.

Какое-то время она внимательно смотрела на меня, а после кивнула:

– В таком случае мне остается только пожелать вам удачи. Была очень рада с вами побеседовать, Шарлотта.

– Взаимно, ваша светлость.

Герцогиня развернулась (удивительно плавно, словно в танце), а я снова опустилась в реверанс. Стоило нам разойтись, как внимание тут же переключилось на нее, хотя пару прицепившихся колючками взглядов еще поймала, пока сама пыталась отыскать Ирвина. Он стоял чуть поодаль: заметив, что я освободилась, тут же направился ко мне.

– Шарлотта, у тебя глаза как блюдца.

Хорошо, что не как суповые миски. Такие же бездонные и осмысленные.

– Ее светлость спросила, во сколько я оцениваю картину.

– Она хотела купить «Девушку»?!

– Да.

– А ты…

– Я отказалась.

– И не зря. Она пользуется успехом.

Обернулась: публика и впрямь стекалась к «Девушке». Кто-то отходил, их место тут же занимали другие. Зал наполнялся людьми и голосами, шумом шагов, шелестом платьев, но кажется, ни возле одной картины не задерживались так надолго. Я просто глазам не могла поверить. Столько людей, и все… все смотрят на нее!

Как я могу ее снять?!

И что плохого может случиться, если «Девушку» увидят люди?! Почему она такое сказала? Зачем?

– Она удивительная, – проследив мой взгляд, с улыбкой произнес Ирвин.

Он взял меня под руку, и мы медленно пошли вдоль залы.

– Ты правда так думаешь?

– Вы в чем меня сейчас обвиняете, мисс Шарлотта Руа? В подхалимаже? – Он грозно сдвинул брови, и я легонько стукнула его по руке.

– Ирвин, прекрати! Мне правда важно это знать.

– Она действительно прекрасна. Пока вы разговаривали, у меня было время рассмотреть получше, и… Шарлотта, она как живая. Понимаю, почему ее светлость хотела ее купить.

Закусила губу.

– Ее светлость просила меня снять картину с выставки.

– Что? – Он даже замедлил шаг. – Почему?

– Сказала, что она может мне навредить.

Ирвин приподнял брови:

– Глупости.

– Ты так считаешь? – с надеждой взглянула на него.

– Да. Вероятно, ее светлость расстроилась после твоего отказа и решила тебя осадить.

Мы как раз остановились у лестницы, и он внимательно посмотрел на меня. Не в силах сдержать улыбку, слегка закусила губу.

– Безумно рада, что ты пришел.

– Я тоже, – серьезно произнес он. – Не хочу с тобой расставаться, Шарлотта.