Девушка в зеркале

Сбежав по лестнице, Герман принялся колотить в дверь спальни все громче и громче. Он стучал, колотил в дверь ногами и под конец попытался с разбегу выбить ее плечом. Тут он вспомнил хитрость, не раз помогавшую его брату Хэнку выбраться ночью с фермы, когда тот был еще подростком. Герман вернулся в кабинет, взял лист бумаги, сентиментально отметив про себя, что бумагу купила ему Эмбер, и дрожащими руками сунул его под дверь. Ручкой вытолкнул ключ из замочной скважины и услышал, как тот шлепнулся на пол. Герман осторожно вытащил бумагу, а с ней, слава богу, и старый ключ.

Он с волнением отпер дверь, надеясь увидеть жену в постели. Пусть закричит на него, швырнет чем угодно, только бы она была там. Герман увидел примятую постель, на полу, у исчезнувшего камина, — два собранных в дорогу чемодана. Из гардероба исчезла вся ее одежда. Чувствуя дурноту, он рывком распахнул дверь в ванную, уже мечтая, чтобы его обругали, потому что он вломился без стука. Там Эмбер тоже не было.

— Эмбер! — закричал он, заполняя звуками ее имени весь пустой молчаливый дом. — Ты нарочно прячешься? Я прошу прощения. Я усвоил урок! Пожалуйста! Пожалуйста, выходи! Прости меня, поехали домой. Вернемся в Нью-Йорк, я закончу книгу там! Эмбер!!! — Его голос осип от отчаяния и страха.

Внезапно его осенила догадка: она на улице. Он сбежал по ступеням, распахнул дверь и выскочил под сильный дождь и холодный ветер. Непогода ударила в лицо, распахнула пижаму, дохнула холодом в грудь, вздувая тонкую пижамную ткань. Шлепанцы тут же увязли в грязи, он сбросил их и босиком побежал в поле к голубятне, у которой Эмбер, как он знал, любила проводить время. Пусто, ни души. Щурясь от ветра и дождя, изнемогая от боли в груди, он громко плакал и кричал, но крики уносило ветром, а слезы смывало дождем. Измученный, насквозь промокший, весь заляпанный грязью — пока бежал сюда, он споткнулся и упал, — дрожа, Герман поплелся обратно в дом. Стоя у двери, он окинул взглядом пустоту — такую же он ощущал внутри, будто у него вырвали сердце.

Зазвонил телефон.

Герман бросился наверх, схватил трубку телефона, стоящего на тумбочке у кровати и, задыхаясь, проговорил:

— Алло?

На том конце долго молчали.

— Могу ли я поговорить с Эмбер Бэнкс?

— Кто ее спрашивает? — прохрипел он и упал на кровать в облепившей тело мокрой пижаме.

Наступила вторая долгая пауза, и Герман насторожился. Английский акцент, повелительный тон, не тот ли это тип, с которым он застукал ее вчера?

— Я вас знаю! — Герман вдруг разозлился. — Я видел вас вчера вместе. Будьте уверены, я в курсе, — сообщил он с угрозой.

Не сразу прозвучал вопрос:

— Мистер Бэнкс, я полагаю?

— Да, — ответил Герман сквозь сжатые зубы. — И не смейте больше прикасаться к ней, а не то, клянусь, вы сильно пожалеете!

— Мистер Бэнкс, наверное, произошла какая-то ошибка, — помедлив, ответил мужчина. — Я доктор Барнсли. Не знаю, за кого вы меня принимаете, но уверен, вы ошибаетесь. Попросите, пожалуйста, Эмбер, перезвонить мне при первой возможности, чтобы мы могли перенести ее прием на другое время.

— Какой еще прием?

— Я назначил ей прием на утро, но она не приехала. Она поймет, в чем дело. Передайте ей, что я звонил. — И он повесил трубку.

Герман потрясенно смотрел на телефон, пока в голове роились десятки различных предположений. Мужчина, к дому которого он приехал за женой, — врач? Зачем ей понадобился врач? Она спит с ним? Она заболела? Может быть, у нее и нет никакого любовника? Когда телефон в руке опять зазвонил, Герман вздрогнул и механически нажал кнопку ответа:

— Эмбер!

— Ой, мистер Бэнкс? Это Хэтти, Хэтти Браун.

— Хэтти, — повторил он, потирая лицо. — Здравствуйте.

— Позовите, пожалуйста, Эмбер на минуточку.

— Не могу, она… — Голос его дрогнул. — Ее нет.

После паузы Хэтти заговорила медленно и задумчиво:

— Вы не знаете, она скоро вернется?

— Не знаю. — Герман кашлянул, прочищая горло. — Надеюсь, что скоро. Как только вернется, я сразу передам ей, чтобы она вам перезвонила.

И не успел он дать отбой, как вскочил и побежал в туалет, где его вырвало.

В сумерках Герман спустился в гостиную, которая некогда была яркой, шикарной, теплой и уютной, а теперь опустела — остался только диван да несколько голых приставных столиков. По причине непогоды стемнело раньше обычного. Он переоделся и сидел, просматривая оставленные в его мобильном телефоне сообщения. Телефон пришлось включить, потому что могла — как он надеялся — позвонить Эмбер или, что вполне вероятно, ее похитители. Герман подумывал связаться с полицией и рассказать об исчезновении жены, но не знал, с чего начать. Как он объяснит им происходящее? Как признается, что она исчезла из запертой комнаты, в то время как он находился дома и других людей поблизости не было? Камеры слежения ничего не зафиксировали. Ну уж нет: они сразу обвинят его. Он подождет, пока вернется Эмбер. Он закончит книгу и получит все обратно. Должен будет получить. Иначе все теряет смысл.