Девушка вне всяких подозрений

– Нет, перед местным он не поставил бы чистую тарелку и не помчался бы для него в магазин, да еще прихватив с собой баночку пива, чтобы дорога короче показалась. Сюда должен был нагрянуть Ихтиандр, тот самый, что прислал маляву со дна моря. Сейчас проверять всех, с кем сидел в последний раз дядя Вова, не имеет смысла, да это и не даст ничего. Сначала надо узнать его приметы.

– С чего вы взяли, что Ихтиандр? – удивился участковый Гришачкин.

– Да потому, что он со дна моря ему письмо прислал. Я его для себя так окрестил. – Майор в последний раз окинул взглядом кухню и махнул рукой в сторону выхода из квартиры: – Пойдем по соседям, может, кто-то видел его сегодня, хотя это вряд ли: Ихтиандр поджидал его в укромном месте. И вынырнул он здесь не для разговора, а для того, чтобы убить безобидного дядю Вову.

Глава двенадцатая

Домой Гончаров вернулся в девятом часу вечера. И сразу отправился гулять с Баксиком. Ему нравились такие прогулки, и даже не потому, что он любил свою собачку, просто можно было без телевизора и разговоров Марины подумать спокойно и оценить всю полученную за день информацию.

Убитый Голубев в своем дворе и доме был хорошо известен, и почти никто не отзывался о нем положительно. Все, с кем удалось побеседовать, называли его паталогическим вруном и пройдохой. Еще старик любил брать в долг копеечные суммы и забывать об этом или делать вид, что запамятовал. Крупных сумм ему, конечно, никто не одалживал. Но кое-кто из знавших Владимира Ивановича недавно вспоминал, что у него когда-то водились деньжата. И он даже ссужал небольшими суммами своих приятелей. А еще Голубев утверждал, что его хотели короновать на зоне, но он отказался, потому что быть вором в законе – это большая ответственность, придется ворочать огромными капиталами, а он по доброте душевной может раздать все деньги бедным. А еще, опять же с его слов, он готовил покушение не только на Горбачева, но и на Чубайса, его схватили, пытали, но он не выдал никого из членов своей боевой группы и собственной вины не признал, и тогда его осудили за мошенничество, которого он не совершал. В это уже и вовсе никто не верил, потому что где Вовка Балаболка, а где Чубайс!

Уже в самом конце обхода жильцов оказались в одной квартире, где опрашивали женщину лет пятидесяти. Беседовали в коридоре, потому что хозяйка не пускала полицейских дальше порога. Женщина, словно спеша куда-то, на все вопросы отвечала коротко: «Ничего не видела, ничего не слышала, Голубева знаю визуально, но не общалась с ним никогда».

И когда Гончаров уже хотел попрощаться с неразговорчивой хозяйкой, неожиданно распахнулась дверь, ведущая в единственную жилую комнату, и на пороге появилась разъяренная старуха лет семидесяти.

– Слушайте вы ее больше! – громко провозгласила она. – Врет она вам! Все она знает и про Голубева, и про его делишки. Вовка в прежние времена фарцовщиком был, потом попался и его посадили. Но эту дуру он успел совратить, а ей тогда и шестнадцати не было.

– Не слушайте вы ее, – попросила та, что помоложе, – мама не в себе немного.

– Это ты не в себе, а я в трезвом уме и в ясной памяти. Потом Вовка вернулся с зоны с мозгами отбитыми и сразу на другой женился. А ты тут слезу пускала. А ведь я предупреждала: не надо было ему в колонию посылки слать. У меня последние гроши забирала и все ему туда, чтобы он…

– Все не так было, – попыталась оправдаться младшая хозяйка.

– Ты же тогда сказала, что своими руками его готова… А теперь вот дождалась наконец…

– Мама! – закричала дочь старухи. – Не было такого никогда!

– Конечно, не было, – согласился Гончаров, – вы не похожи на убийцу.

Старуха наконец успокоилась.

– Вовку убили сегодня, – вспомнила она, – говорят, зарезали за сараями. А я видела, как он туда шел.

– Один шел? – спросил Игорь Дмитриевич.

– С кем-то.

– Можете описать его?

– Конечно, я же не дура, как эта. С парнем он шел. Парень высокий такой. Вовка семенит перед ним, а он следом один шаг делает, а Вовка два или три.

– Как парень выглядел?

– Здоровый. В кепке и в очках черных. В пиджаке… Или в куртке?.. Не помню точно, но кепка была. Я из «Пятерки» шла, пакеты тащила, а потом остановилась передохнуть, и тут они…

– Далеко от вас прошли?

– Далеко. Но у меня зрение знаешь какое: я без очков вижу лучше, чем некоторые в бинокли. Парню тому лет тридцать. Крепкий такой, и шаг у него уверенный. Старые люди так не ходят.

– Усы, борода были у того парня? Цвет волос не помните? Длинные волосы или короткие?

Старуха задумалась, но вспомнить ничего не смогла, кроме того, что уже сказала.

Когда же Гончаров поинтересовался у женщин, был ли в окружении Голубева человек по имени Азамат, обе сказали, что даже не слышали про такого.

– Может, про Ихтиандра слышали? – спросил он на всякий случай, заранее зная, что задает глупый вопрос: нет никакого Ихтиандра – он сам его выдумал.

– Это который человек-амфибия, – вспомнила бабка, – из кино? Ну как же…

– Мама, – закричала ее дочь, – ты что, не видишь: они издеваются!

После чего повернулась к майору: