Девушка, змей, шип

Им пришлось ждать целую неделю до начала сезона весенних дождей, а потом еще и случая, когда начнется гроза и даст им то, чего они ждали, – разряда молнии, ниспосланной Разрушителем.

Незадолго до конца весны перед храмом огня собралась большая толпа. Внутри присутствовали лишь члены царской семьи и несколько жрецов. Сорэйя стояла в стороне вместе с матерью, спахбедом и Рамином, с которым они заключили шаткое перемирие. Соруш же и Ло-ле́ приблизились к алтарю и склонили головы, пока верховный жрец произносил слова освящения Царского огня и шаха, которого тот защищал.

Теперь эта защита носила преимущественно символическое значение. Через некоторое время после окончания сражения дивы отступили, а Симург вновь исчезла, на этот раз не оставив пера. Соруша это обеспокоило. Однако Таминэ уверила его, что ранее Симург даровала свою защиту лишь потому, что сын ее нуждался в ней. Теперь же Шахмар больше не представлял опасности, а у Аташара был иной защитник, к словам которого дивы будут прислушиваться.

Сорэйя надеялась, что Таминэ не переоценивала ее способность подчинять дивов своей воле. Через несколько дней после битвы Сорэйя посетила Арзур, и большинство тамошних дивов были не против ее появления либо проигнорировали его. Несколько друджей, включая Аэшму, были недовольны поражением, однако они были в меньшинстве. Этому способствовало то, что Сорэйя отравила одного или двух из них, попытавшихся напасть на нее. Таким образом она наглядно доказала, что действительно была столь опасна, сколь заявляла.

В свое первое посещение Арзура после битвы, когда Сорэйя вновь увидела Дузах, она засомневалась, не совершила ли ошибку. Возможно, не стоило оставлять дивов в живых? Ведь она могла бы наслать лозы гулистана на гору и закрыть Дузах, не позволяя новым дивам выбираться оттуда. Однако она знала, что они найдут, как выбраться оттуда. Возможно, лучше пытаться контролировать дивов на поверхности, нежели стараться их искоренить. В конце концов, опознать их и бороться с ними можно было лишь тогда, когда они выползали из Дузаха в мир Создателя, обладая определенной формой.

По окончании огненной церемонии Сорэйя начала было покидать храм огня, однако у самого выхода кто-то нежно прикоснулся к ее рукаву, не заботясь о спрятанных под ним шипах. «Это Ло-ле́», – тут же поняла Сорэйя.

– Сорэйя?

Она повернулась к ней, борясь с желанием спрятать торчащие на лице и шее шипы.

– Сейчас Сорушу необходимо поговорить со жрецами. Однако он хотел, чтобы я попросила тебя встретиться с ним в садах попозже, – сказала Ло-ле́.

Сорэйя кивнула и вновь принялась удаляться, но остановилась.

– Ло-ле́?

Ло-ле́ ждала продолжения, однако Сорэйя не была уверена, что же хочет ей сказать. «Боялась ли ты меня когда-то?» Возможно. «Дружила ли ты со мной лишь из жалости?» Можно и так. Эти вопросы преследовали ее с момента признания Рамина в горе. Но, стоя перед Ло-ле́, Сорэйя поняла, что ей не было необходимости задавать их. Вместо этого она вспомнила свои слова, обращенные к ней во время Сури, когда Ло-ле́ впервые упомянула о диве и положила начало всему, что в итоге произошло. «Ты была единственным человеком, заставлявшим меня чувствовать, что я тоже достойна защиты».

Ло-ле́ продолжала ждать, так что Сорэйя взяла ее за руку и решила выразить внезапно наполнившие ее сердце эмоции.

– Я очень рада, что мы теперь сестры.

Накопившаяся между ними за последние годы неловкость улетучилась в мгновение ока: Ло-ле́ бросилась на Сорэйю с объятиями, крепко прижав к себе, совсем не опасаясь ее шипов.

– Я тоже, – прошептала она.

Дожидаясь брата, Сорэйя ходила по саду, а за ней вились лозы гулистана. К тому моменту ей удалось убедить большинство лоз отступить с дворцовых стен. Несколько из них она подрезала, чтобы те могли сопровождать ее. Частенько они обвивались вокруг ее руки или талии.

Ей все еще казалось роскошью то, что она может, ничего не опасаясь, находиться в столь открытом другим людям месте. Некоторые из представителей знати все еще поглядывали на нее с подозрением. Однако поддержки Соруша и Ло-ле́ оказалось достаточно для того, чтобы убедить большинство в том, что шахзаде с растущими из нее ядовитыми шипами была с ними на одной стороне.

– Сорэйя!

Она обернулась и увидела спешащего к ней Соруша. Это зрелище показалось ей нереальным. Сорэйя даже подумала, что видит это во сне. Но тогда она провела по одному из торчащих из ее пальца шипов и удостоверилась в действительности происходящего.