Девушка, змей, шип

Последний вопрос прозвучал жестче, чем Сорэйя хотела.

Таминэ подошла к стене рядом с дверью и прислонилась к ней, смотря в потолок.

– Ты права. Пора рассказать тебе обо всем. Давно пора. Возможно, расскажи я тебе раньше, ничего этого бы не случилось, – сказала Таминэ с грустной улыбкой. – А может, ты бы просто начала ненавидеть меня раньше.

Таминэ съехала спиной по стене и села на пол, согнув колени перед собой. Сорэйе никогда не доводилось видеть, чтобы мать сидела вот так вот просто, не сохраняя своей превосходной осанки. У Сорэйи возникло ощущение, что она оказалась в одном помещении с незнакомкой. Она опустилась на голый пол напротив матери и принялась ждать, как бывало в детстве, когда мать начнет рассказывать.

– Первая часть истории, что я тебе рассказывала, действительно произошла. Я и правда однажды забрела в лесной край близ горы Арзур, будучи ребенком. Но девушка, которую я встретила, не была человеком. Поначалу я об этом не догадывалась, так как плохо ее видела через сеть. А в общем она вполне походила на человека. Однако стоило мне ее освободить, как она расправила крылья. Она оказалась дивом, одной из пэри́к. Она дала мне локон своих волос, повелев сжечь его и вдохнуть дым, если мне когда-нибудь понадобится помощь. Тогда ночью того же дня я смогу поговорить с ней во сне, сказала она, а затем улетела, и я осталась одна.

Таминэ замолчала, поджав губы. Казалось, ей было физически больно продолжать рассказ.

– Тогда-то меня и нашел Шахмар.

Сердце Сорэйи екнуло.

– Так Шахмар был тем дивом, что нашел тебя в лесу?

Сорэйя еще не успела завершить вопрос, как уже поняла, что так все и было: она вспомнила, как Таминэ и Шахмар узнали друг друга в саду.

– Шахмар нашел меня, – повторила Таминэ громче, будто пытаясь отогнать страх. – Тогда я не знала, кто он такой. Просто посчитала его чудовищем. Он сказал, что я обокрала его. Что за это он украдет что-то у меня.

Сорэйя нахмурилась: эта часть была ей известна.

– Но…

– Он сказал, что дождется, пока у меня родится дочь. Дождется, пока она повзрослеет. И тогда украдет и сделает своей невестой.

Слова Таминэ повисли над ними, будто порыв холодного ветра. Сорэйя тихо простонала, одолеваемая раскаянием. Теперь она поняла, почему мать хотела, чтобы к ней нельзя было прикоснуться. Всю свою жизнь Сорэйя считала, что Таминэ прячет ее, чтобы защитить семью и других людей. Однако на самом деле Таминэ старалась защитить именно ее.

– Многие годы я пыталась забыть его слова. Я не была уверена, был ли он серьезен или просто хотел напугать меня. Но я молилась, молилась еженощно, чтобы у меня никогда не родилось дочери. Когда родился Соруш, я решила, что мои мольбы оказались услышаны. Но через несколько минут родилась ты, и я тут же прониклась любовью и страхом за тебя.

– Обещание пэри́к.

– Все те годы я хранила локон ее волос, – продолжила Таминэ, кивнув. – Я знала, что этот день может настать. Я сожгла его в ночь твоего рождения, и мне приснилось, что я стою в лесу. Но не в том, где меня нашел Шахмар. Это был густой зеленый лес, в котором я никогда не бывала. Пэри́к ждала меня там. Я объяснила, что ищу защиты для дочери, которая бы не дала ни одному диву к ней прикоснуться. Она велела мне ждать ее у дахмы рядом с дворцом следующей ночью. И принести туда тебя.

– Ты ходила в дахму?

Таминэ виновато склонила голову, однако Сорэйя внезапно почувствовала всплеск теплых чувств к матери от осознания того, что обе они приняли решение отважиться ступить туда. Однако Таминэ оказалась даже отважнее – ведь она пошла туда одна, без защиты. «Ради меня. Она сделала это ради меня. А я предала ее», – подумала Сорэйя.

– Я была в отчаянии, а потому сделала так, как мне наказала пэри́к. Она встретила меня в компании нескольких других пэри́к. С собой они принесли ванночку с водой, в которую помещался младенец. У нее с собой была склянка с какой-то красной жидкостью. Она сказала, что если смешать ее с водой и опустить тебя в смесь, то ты станешь неприкасаемой. Что стоит человеку, зверю или диву коснуться тебя, и он практически моментально умрет.

Таминэ решительно посмотрела на Сорэйю.

– И я согласилась, – продолжила она твердым, непокорным голосом. – Я согласилась, не зная иного способа защитить тебя в столь опасном мире. Бывало даже, что я завидовала твоему проклятию. Я думала, тебе никогда не придется узнать того страха, что я испытала в день, когда Шахмар нашел меня в лесу. Я прятала тебя в Гольвааре и заставляла себя оставлять тебя во дворце. Я не хотела привлекать к тебе внимания Шахмара, если он решит найти меня. Но мне хотелось, чтобы ты была рядом. Я жалею, что не рассказала тебе раньше.

– Но почему, почему ты не рассказала? – вырвалось у Сорэйи, испытывавшей что-то среднее между сожалением и обидой.