Девушки с картины Ренуара

Ивонна просыпается на заре с пением петуха. В ее спальню проникают деревенские, совсем не возвышенные ароматы сена и навозной жижи. Во дворе фермы суетятся поденщики, готовя сельскохозяйственный инвентарь и выгоняя из стойла коров. Эжен, едва соскочив с кровати, надевает сапоги, некогда подаренные Андре Жидом. Автор «Топей» купил их в Каркассоне, проезжая по тем краям. «Местный люд пользуется ими, отправляясь охотиться на уток, а тебе они пригодятся для того, чтобы в три часа утра ходить по росе доить коров. Незачем тебе напоминать, что кожу на сапогах нужно натереть воском от свечи», — заботливо напутствовал он Эжена. То, что Жид называет утренней росой, на самом деле лишь грязь и навоз. Такая обстановка до сих пор не очень привычна для молодой женщины, ранее бывавшей только в весьма цивилизованной сельской местности — на пикниках или в богатых имениях.

Едва проснувшись, Ивонна поскорее спускается в кухню, чтобы вместе с прислугой, женой одного из рабочих фермы, продумать обед. Она обедает не наедине с мужем, как следует недавним молодоженам, а в обществе Деода д’Алиньи и Поля Равона. Д’Алиньи — компаньон Эжена по ферме «Равнины», матери которого принадлежит поместье. Равон — их товарищ по сельскохозяйственной школе в Гриньоне.

Когда Жюли Мане впервые приезжает в Отен, чтобы навестить Ивонну и Эжена в первое лето после их женитьбы, она поражена, понимая, насколько молодая мадам Руар не приспособлена к жизни среди полей, «к роли фермерши». Хотя Ивонна, разумеется, не подсыпает зерно курам и не подливает корм в корыто свиньям.

Впрочем, Жюли видит, что его подруга одета «во все белое», с несколько неуместным для деревни изяществом. Но она осознает всю нелепость ситуации — Ивонну словно попросили сыграть роль, чуждую ее истинной природе и воспитанию. «Это очень странно. Как Ивонне живется среди мужчин? Обычно мужчин, наоборот, не хватает, но на ферме все по-другому», — задается вопросом Жюли. У Ивонны нет никакой женской компании, кроме служанок. Изредка к ней из Парижа приезжают подруги или сестра.

Пока Эжен с братом охотятся на куропаток, Ивонна уводит Жюли на прогулку и показывает ей свои владения — хозяйский дом с элементарными удобствами, окна которого выходят прямо во двор, где на свободе разгуливают куры. Когда братья к обеду возвращаются, «заходит разговор о живописи, литературе, о месье Дега, Ренуаре, Валери и Моклере». Старые семейные привычки неискоренимы. Впрочем, на ферме есть библиотека, где хранятся любимые книги Эжена. Ивонне разрешается пользоваться ею. Даже если литература увлекает ее меньше, чем Кристину, книги помогут ей скрасить одиночество.

Есть и пианино для хозяйки дома, которая, как всем давно очевидно, могла бы сделать карьеру музыканта. «После обеда мы музицируем», — пишет Жюли Мане в дневнике. Иногда Ивонна танцует перед собравшимися мужчинами — Эженом, Эрнестом и двумя компаньонами, подражая Лои Фуллер, как бывало раньше в отцовском доме. Ивонна одета в белое муаровое платье, переливающее при дневном свете всеми цветами радуги. Видимо, этот танец был коронным номером молодой мадам Руар, исполнять который она охотно соглашалась, отвлекая мужчин от грубой и утомительной работы и напоминая им об утерянных радостях Парижа. В танце она так же восхитительна, как за роялем.

Но когда Жюли уезжает, двери маленького царства Ивонны закрываются. Она вновь остается одна среди мужчин, предпочитающих беседовать между собой и не допускающих ее до своих дел. Здесь говорят главным образом о севе и об урожае, о болезнях скота и о ценах на зерно, о стоимости рабочей силы и о вложениях капитала. Но и в личных разговорах муж и жена не могут избежать реальностей повседневной жизни — конкретных материальных вещей, о которых Ивонна доныне почти не имела представления.

Андре Жид, сочувствующий Ивонне, изредка бросает в письмах ироничное: «Привет коровам!»

На что Эжен всегда отвечает: «Обнимаю твоих бедных больных телок!» — так как Жид тоже занимается животноводством на своей нормандской ферме.