Девушки с палаткой

– Но Илюха не мог… – продолжал парень. – Он вообще на такое не способен. Я его всю жизнь знаю – мы родичи, мы двоюродные брат и сестра… Блин! Совсем язык заплёлся от волнений… Мы с ним двоюродные братья. Илюха спокойный, уравновешенный, да я бы даже сказал: добрейшей души человек!

Лопухина покосилась недоверчиво: если бы люди знали кто и на что способен, преступления предотвращались бы заблаговременно.

– Я поискал по своим каналам – никуда такой не поступал: ни в больницы, ни в морги, даже в отделения во всякие. До сих пор нигде не объявлялся. Не понимаю… Он там что, один в лесу остался? Грехи сидит замаливает? – Степан снова обхватил голову, опираясь локтями в столешницу. – А может его нет в живых? – Он простонал. – Его родители меня прибьют, когда узнают, что я знал и не рассказал… – Его ладони сползли к лицу, сплюснув щёки – он выглядел смешным с утиными губами и потерянным взглядом.

– Стёп, – заговорила Олеся, – с ним могла случиться беда. Надо подключать спасателей.

– Ага! – возмутился он. – А если он просто-напросто загулял, парень молодой, а мы с вами такой кипиш поднимем…

Аргумент насчёт молодости показался вполне весомым. С кем не бывало… Олеся как-то сама, получив диплом, загуляла с сокурсниками, правда на три дня – её мать тогда сбилась с ног, всех обзвонила, даже обращалась в полицию, но дочь сама дала о себе знать – заявилась пьяная и счастливая, жалясь, что посеяла телефон, но приобрела долгожданную «корочку».

– Ты хотя бы примерно знаешь, где находится то место, куда он их отвёз? – поинтересовалась гостья у парня, мечущегося от угрызений совести.

Жертва обстоятельств поднял глаза и встрепенулся.

– Что значит – примерно? Я знаю точно!

Лопухина пришла в восторг.

– Откуда?

На это парень ухмыльнулся:

– Как это откуда? Я был там раньше. С Илюхой.

– А можешь нарисовать?

Степан покрутил головой, остановился на принтере, видневшимся в открытом дверном проёме его комнаты прямо по курсу, медленно, но сообразил:

– Я отпечатаю карты!

Из комнаты раздавались один за другим звуки выезжавших листов, пока Олеся разглядывала многочисленные семейные фотографии в рамках. Создавалось впечатление, что Степан где только не побывал, чем только не увлекался. В душе она позавидовала его активной жизни, отличающейся от одного и того же однообразного Олесиного перемещения: квартира-деревня, деревня-квартира.

Парень вынес цветные фото спутниковых карт, начал отмечать на них фломастером кресты.

– Тут понятно… – сказал он, – палатку ставили прямо на выступе этого мыса. – Он продемонстрировал ей.

Максимально увеличенные снимки были расплывчатыми, но мыс на них разобрать не составило труда. Через реку желтели сплошные поля, разграниченные тёмными посадками. Действительно, населённые пункты далековато, отметила про себя Олеся.

– Что же ты сам туда не сгонял, не поискал? – Гостья оторвалась от снимков и пристально на него уставилась.

Степан, недолго думая, выпалил:

– А у меня агорафобия.

– Чего?

– Я боюсь выходить из дома.

Олеся взглянула скептически.

– Судя по вашим фотографиям, – кивнула она в сторону семейных фотошедевров, – ты дома вообще не бываешь.

Степан потупился, но быстро сообразил.

– Она позавчера началась, – сморозил он. – Сегодня совсем обострилась.

У неё на лице обозначилась лёгкая ухмылка, но она перестала на него давить.

– Я съезжу туда сама.

Юноша открыл от удивления рот.

– Вы такая храбрая…

Гостья, сворачивая листы, с любопытством прошлась по квартире, оценивая с кем имеет дело – хозяин сопровождал её, волнительно, в ожидании очередных вопросов. Постояв возле приоткрытой двери, за которой угадывалась спальня родителей, а на кровати валялись разбросанные вещи, будто собирались в спешке, Олеся заинтересовалась:

– А родители твои где?

Тот встрепенулся, ответил, что на отдыхе.

В комнате юноши на компьютерном столе были разбросаны рисунки, сделанные карандашом, надо сказать, талантливые, в жанре комиксов. Везде были изображены фантастические монстры.

– Что это? – Олеся выбрала первый попавшийся.

– Видите ли, мадам… Я – известный писатель и художник. – Дополнил: – В определённом кругу.

Она начала перебирать рисунки, продолжая интересоваться:

– И большой у тебя круг?

– Да там… пацаны…

На одном из рисунков была представлена злая старуха с длинными косами – Олеся уловила некую схожесть с Таниным рассказом и это навело её на мысль.

– А ты классно рисуешь! И воображение у тебя хорошо развито… – Олеся начала разглядывать тщательно проработанные элементы: выпирающие суставы, обтянутые кожей, искусно затенённые складки её космического наряда. – Что из себя может представлять эта старуха в реальности? Не у тебя, а вообще… Кем бы она могла быть, ну если только мы добавили бы к ней такие металлические скобы на ногах и повесили бы на шее электронный прибор? Даже не знаю, зачем я захотела к ней всё это приписать…

Степан просиял от интереса к его работам.

– Супер! Могу я воспользоваться дополнениями вашего авторства, мадам? У вас с фантазией тоже всё норм!

– Да пожалуйста… И всё-таки?

Парень почесал затылок, взвил глазами высоко за пределы мира, ответил: