Девушки с палаткой

Вот наконец-то здравый призыв – Олесе от её выкриков стало легче.

– Действительно, девочки… Хватит от меня бегать! Надоело за вами гоняться, будто у меня дел других нет. – По пути она подцепила за руку Марьяну, которая стояла, словно парализованная, позволив себя поймать. Обеих она повела к палатке, обратив внимание, что у них слишком быстро полностью зажили обширные гематомы, не было синяков, ссадин, лишь свежие царапины, полученные в бессмысленной беготне. Девочки по-прежнему дёргались, не догоняя о чём она говорит.

– Я отвезу вас обратно, сдам назад тёпленькими… Всё, набегались! А о тебе, Таня, я была совершенно другого мнения, я поверила тебе… И ты, Марьяна, та ещё штучка, подстрекательница к аферам! Вот вы отца ругаете… Да с вами кто угодно запьёт! Что вы вытворяете? Вначале из дома сбежали – весь город на уши встал, затем из больницы… Представляю, как там сейчас мечется персонал!

Внезапный удар по лицу заставил её заткнуться. Лес выключился, девушки исчезли. Свистящий звук, будто не долетавший извне, а рождённый в её подсознании, усиливался и стихал. В закрытых глазах вращался круговорот, который постепенно замедлялся, пока не остановился в одном положении – глаза открылись и взгляд сфокусировался на высоких макушках сосен. По лицу бежали муравьи – Олеся машинально их смахнула. Её голова привалилась к нагромождённому лесному муравейнику – они были назойливы и щекотали не только лицо, но и сновали по всему телу.

Она потрогала лицо – с ним всё было в порядке, привстала, пыталась сообразить где сейчас находится. На земле неподалёку валялся чёрный измятый пакет – она в него заглянула: жестяная банка с борщом – отбросила за ненадобностью. Олеся покрутила головой: вокруг не было ни души, палатка стояла на месте, кресло лежало опрокинутое. Энергично она стала стряхивать оставшихся муравьёв, которые пытались кусаться, затем отправилась изучать брошенные девчонками вещи.

Матрац в палатке был сдутым, в одном рюкзаке лежали баллоны и туристическая плита, в другом, девичья одежда, предметы гигиены и небольшое количество продуктов.

Ей стало интересно который час – родители могут разволноваться. Быстро пришла в голову мысль, что среди вещей она заметила часы, но в тот момент не заострила на них внимания. Олеся снова полезла в рюкзак, достала маленькую сумку на молнии. На обычных ручных часах светилось время: 04:45. Не может такого быть, они не настроены – Олеся кинула их обратно.

Выйдя к реке, она стояла и раздумывала: вернуться к машине, или отправиться на поиски девчонок, возможно, попавших в беду.

– Нет! – раздалось из леса. – Не хочу тебя слушать! Ты специально так говоришь!

Олеся бросилась на голоса, колкий опад под ногами она давно уже не замечала и двигалась быстро. Ей открылся обзор на сестёр: Татьяна сидела на земле с привязанными к ветвям волосами, прикрывая руками голову, Марьяна со злостью лупила её дубиной.

– Прекрати сейчас же! – Олеся подбежала и вырвала дубину, отбросив её куда подальше. – Она твоя сестра! Она итак покалеченная… Что же ты вытворяешь?! Ты в своём уме?!

Марьяна разрыдалась, упав на колени, – её трясло, она сама не ведала, что творит.

– Тихо, тихо, девочка моя… – Олеся опустилась к ней, в надежде обнять. – Это всё пройдёт, всё нормализуется… Вот увидишь! Всё утрясётся! – Слова вылетали с пылом, её саму изрядно потряхивало, воздуха среди этого кислородного обилия ей недоставало. – Просто тебе жилось нелегко: с отцом отношения не складывались и не хватало маминого тепла… – Она прижала её к себе, поглаживая по спине, Марьяна постепенно стала утихать.

В какой-то момент Олеся поняла, что гладит пустоту – девушка испарилась, осталась только вторая, висящая на волосах без сознания, привязанная к кустам. Как же быстра эта Марьяна, что сумела так резво слинять… Только-только она ощущала её прикосновение – миг и её не стало.

Олеся недолго думая кинулась высвобождать её беспомощную сестрицу. Волосы распутывались с трудом, некоторые пряди приходилось от нетерпения сдёргивать, оставляя клоки болтающимися на ветвях. Она измучилась, и в то же время осознавала, что нужно бы их срезать все разом, но нечем, да и бежать к палатке не было времени.

Сорвав последнюю прядь, она попыталась привести беглянку в чувство. На теле зияло множество ссадин, досталось по голове – Татьяна застонала. Хорошо, что жива. Склонившись над ней, Олеся стала осмысливать: почему ей настолько всё до боли знакомо? Где она слышала о волосах, привязанных в форме лучей к ветвям?

Долго вспоминать не пришлось – Олесю бросило в холод. Всё, что здесь сегодня творилось, в точности соответствовало повествованию Маркус о походных приключениях двух сестёр, закончившихся для них подрывом здоровья. Каждый шаг, каждое действие, случившееся здесь сегодня было как по сценарию, прозвучавшему из уст Татьяны.