Девушки с палаткой

– Твоя сестра… – изо всех сил напрягалась Олеся, – в больнице лежит, идёт на поправку… А тебя недавно перевели из реанимации, куда ты сейчас упорно пытаешься загреметь…

Та на секунду ослабила хватку, соображая, затем взялась с новой энергией. Борьба продолжалась. Олеся думала об одном: Марьяна была вполне сильна и вполне здорова телом. Травмы, что на ней сейчас были, она могла бы залечивать и на дому – с такими не лежат в больницах, в реанимации тем более. Каким тогда образом её тело превратится в кусок отбитого мяса, кто меньше чем за сутки сделает из неё без пяти минут мертвеца?

Медсестра уводила её подальше от костра, к деревьям, за которыми начинался берег. Так они оказались у реки – больше отступать было некуда: две стороны заполонили густые заросли, третью преграждала вода. Марьяна надвигалась на неё поступью пантеры, затем вдруг сделала рывок, свалив Олесю прямо в воду – в последний момент та, захлёбываясь, заметила насколько безумны глаза у нападавшей. Ей пришлось активизироваться, чтобы спасти свою жизнь, и в воде оказалась Марьяна. Олеся начала сдавливать ей гортань. Когда она осознала, что таким образом утопит её, ослабила руки, даже попыталась вытянуть пятидесятикилограммовое тело на берег. Девушка стояла на четвереньках на самой мели, откашливалась, склонила голову, прочищая дыхательные пути. С неё ручьями текла вода. Лопухина вызвала намерение помочь, но та явно концентрировалась на отражении атаки, или новом нападении, собирая пятернями подводный песок.

Между девушками снова завязалась драка, в результате которой больше пострадала Марьяна – привыкшая к спортивным состязаниям Олеся оказалась ей не по зубам. Единственное, что у той получалось от отчаянья – это укусить противника и изо всех сил держать твёрдой хваткой. От боли Олеся выкручивала сопернице руки, та выла, ослабляла челюсти и кидалась вновь – драка продолжалась.

Никакие уговоры не действовали, тогда Олеся не стала испытывать судьбу и постепенно начала отступать обратно, надеясь, что Илья закончит возню с палаткой – вдвоём они скрутят обезумевшую вконец Марьяну.

Парень в это время сгребал в огонь остатки. Аномальное свечение было едва заметным, словом, догорало. У Ильи появилось предположение: судя по локализации сияния, причиной временны́х сбоев оказался банальный колышек – именно вокруг него постоянно что-то происходило, именно с него началось яркое мерцание. И несмотря на то, что его не удалось полностью ликвидировать, он приобрёл обугленный вид – сияние постепенно над ним затухало.

При появлении девушек, исцарапанных и покусанных, Илья забеспокоился – не пора ли оставить в покое костёр и вмешаться. У Олеси было разорванно ухо, у Марьяны травмирована стопа – она отставала, злилась, пребывала в перевозбуждённом состоянии. На миг Олеся отвлеклась, уставившись на затухающее пламя и обернулась только, когда на неё неслись, замахиваясь довольно внушительным для девичьих рук бревном – Марьяна пёрла его пыхтя. Ещё немного она бы заехала этой тяжестью по сопернице, но та своевременно отразила атаку столом. Бревно упало, после чего Олеся врезала столом ещё раз, теперь по лицу. Угол металлического каркаса рассёк сопернице плечо, Олеся снова повторила удар, в результате чего ту отбросило прямо в костёр. Девушка рухнула в тлеющий ворох, в самый эпицентр, где высвобождались остатки негативного явления.

Этим всё не закончилось. Внезапно тело подбросила невидимая струя, и несколько раз оно перевернулось в воздухе – так прокручиваются вещи в стиральной машине. Затем Марьяну закрутило словно в воронке невидимого вихря, лицом протащило по земле, снова взнесло вверх, снова обрушило на кострище.

В одну секунду от Марьяны не осталось и следа, она исчезла со скоростью звука, оставив после себя лишь обгорелую труху, рассыпавшуюся под её весом. Илья, став свидетелем жуткого зрелища, потерял дар речи. Какое-то время он с пристальным вниманием стоял и пялился на кострище, застыв в одной позиции, Олеся, видев не впервые исчезновения людей в этом лесу, закрыла ладонью рот и металась вокруг костра, сгорая от безысходности.

– Куда она подевалась? – Илья спросил, будто фокусник спрятал от него птаху в кулаке.

Олеся могла лишь догадываться:

– Она была из девятого августа – значит туда и вернулась. Неужели этот кошмар позади? – Девушка опустилась на землю, уставшая и вконец выдохшаяся. – Остаётся надеяться, что в данный момент Марьяна лежит в нашей больнице – в это время у нас обед…

Костёр догорал, по-прежнему разнося по округе ядовитую вонь плавленых деталей. Верёвки и ткань превратились в смесь спёкшейся массы и пепла, металл покрылся гарью. Сполохи потухли вместе с Марьяной – от них не осталось и следа.

– А мы? – спросил Илья. – С нами теперь что?

Олеся пожала плечами.

Он обратился, будто к инструктору, но она здесь была таким же стажером, и сама могла только предполагать. Она взяла на себя миссию успокаивать и держать ситуацию под контролем – пока ей это удавалось.

– Нам надо выбираться, – ответила она.