Девушки сирени

Ближе к вечеру мне дали разрешение пройти в здание администрации за посылкой. Я шла в хорошем настроении, потому что наконец могла ходить без костыля. Но очень скоро настроение подпортили. Кэрол, «Джулс» из Нидерландов, схватила меня за руку и утащила с дороги.

Я в первый момент испугалась. Я вообще к большинству «Джулс» относилась настороженно. Они только в последний год появились в лагере. В основном это были немки с зелеными или черными треугольниками. Обычно такая заключенная подбирала себе в трофейных залах мужскую спортивную куртку и даже мужское нижнее белье, стриглась под мужчину, расхаживала по лагерю с сигаретой в зубах и вела себя вызывающе нагло. Некоторые даже вырезали на лбу приглянувшейся девушки «крест самки» – так они метили тех, кого считали своими. Но не все «Джулс» были плохими. Я знала несколько хороших. Вообще, поддерживать дружеские отношения с «Джулс» было выгодно, потому что это означало защиту и еду. Но вот объекты их увлечения боялись им отказать, так как у «Джулс» были связи «наверху». Если девушка не шла им навстречу, они могли заморить ее голодом.

– Тут недалеко проводят очередную селекцию, – заявила Кэрол, – так что давай лучше прогуляемся.

Мы сошли с дороги и отправились к зданию администрации окольным путем. Я только раз оглянулась и увидела, как Винкельманн и сестра Маршалл загружают женщин в черные автобусы без окон. Транспорт смерти. Об этом можно было и не говорить. Все, кого без всяких причин отлавливали рядом с этой «черной дырой», исчезали навсегда.

Пусть Кэрол и внушала мне страх, но в тот день она, возможно, спасла мне жизнь. Когда опасность миновала, я поблагодарила Кэрол и пошла по своим делам.

На открытом участке по соседству с Красивой дорогой для прибывающих заключенных установили длинную палатку из белого брезента. Лагерь был жутко перенаселен, а транспорт продолжал приходить из самых разных стран. В той палатке было так тесно, что у многих женщин с детьми даже не было возможности сесть. Они стояли и пытались успокоить своих малышей.

– Кася.

Я обернулась на голос. Было так странно услышать свое имя.

Сначала из-за полумрака в палатке я ее не узнала. Потом разглядела вытянутое худое лицо, запавшие щеки и короткие светлые волосы, серые от грязи.

Надя.

Она сидела на старом чемодане. Рядом лежала, положив голову Наде на колени, какая-то женщина. Надя погладила ее по лбу и что-то шепнула. Я пару секунд просто на нее смотрела, чтобы убедиться в том, что это действительно Надя. Затем подошла ближе и встала рядом с палаткой, но так, чтобы надсмотрщица не заметила.

– Надя?!

Я не могла поверить собственным глазам.

Она подняла голову. Шея у нее была такая тонкая, что казалось, вот-вот сломается.

– Кася, – повторила Надя, и у нее изо рта вырвалось белое облачко.

Как чудесно было слышать свое имя, произнесенное ее голосом.

Надя выставила вперед руку, чтобы я не подошла ближе.

– Только что одну девушку волоком утащили за то, что она просто с нами заговорила. К тому же тут у нас у половины тиф. Так что будь осторожна.

Я подошла на шаг ближе.

Какой счастливый день! Получится ли устроить ее в нашем блоке?

– Давно вы здесь? – тихо, чтобы не услышала надсмотрщица, спросила я.

– Привезли прошлой ночью. Из Аушвица. Говорят, нас переправят в молодежный лагерь. Там есть где поселиться.

– Когда?

– Не знаю. – Надя посмотрела на женщину, которая лежала у нее на коленях. – Нам не дают воды, а я хочу, чтобы она умерла спокойно.

– Пошли со мной. Я смогу тебя спрятать.

– Я не могу ее оставить.

– Кто-нибудь о ней позаботится, не обязательно ты. – Я шагнула еще ближе.

– Ты ее не узнала, да? Это моя мама. Я ни за что ее не оставлю.

Миссис Ватроба. Как их поймали?

– Надя, пойдем со мной.

Я понимала, что не смогу спрятать двоих.

– Мой друг, я знаю, о чем ты думаешь, но я останусь с мамой.

– Что я могу для тебя сделать?

Надсмотрщицы начали загонять женщин в грузовик.

– Ничего не надо. Ты не волнуйся – мы вернемся в Люблин, ты и глазом моргнуть не успеешь. Встретимся с Петриком. Он будет так счастлив тебя увидеть.

Надя по-настоящему улыбнулась и стала похожа на себя прежнюю.

– Он тебя любит, а не меня, – сказала я.

– Знала бы ты, сколько раз он у меня выспрашивал о том, как ты к нему относишься. Кстати, я перед уходом из дома оставила для тебя книжку. В нашем месте. Пятая глава тебе точно понравится.

– Нашего места, может, уже и нет. Но мы вместе проверим, когда вернемся.

– Да.

Надя охнула и прижала кулак к груди. Она не могла оторвать взгляд от моей ноги. Я сменяла нашу зубную пасту на мужские носки разного размера и цвета, и вот теперь один из них сполз у меня с ноги, и Надя увидела покалеченную ногу. Раны уже зажили, но после удаления кости и сухожилий нога усохла, а кожа натянулась и блестела.

У Нади слезы набежали на глаза.

– Кася, господи, что с твоей ногой?

Готова расплакаться из-за моей ноги, в ее-то положении? Вот что значит настоящий друг.

– Потом расскажу. А сейчас попробую вас напоить. У меня припрятана дождевая вода.

Надя снова улыбнулась:

– Кася, ты, как всегда, найдешь выход из любого положения. Мама бы порадовалась.