Девушки в розовом

— Да, родная… Ты себе в моей квартире уже и место определила. Прям, как дома… Нахалка ты Лушка! Ладно. Спи давай. А у меня еще дел по горло. — Пашутина сбегала в новой шубе в магазин. Хлопья снега на плечах растаяли и ворсинки стали влажными. Лена встряхнула шубу, надела на плечики и повесила на вешалку-стойку стоящую рядом с входной дверью. Пожелав Луше спокойной ночи, она легла спать и проснулась с мыслью о том, что вчера был последний день Володиной командировки и сегодня он вернется в Москву. Она встала и пошла на кухню варить кофе. Около входной двери творилось нечто странное. Весь пол был в темных пятнышках. Лена подошла ближе и увидела страшную картину. Сокол сидел на вешалке-стойке и выщипывал мех из её шубы!

— Пошла! Пошла! — в ужасе закричала Лена, сгоняя птицу с шубы. Луша слетела на пол и недовольно заковыляла на кухню. Рассмотрев шубу Пашутина поняла, что её любимая вещь безнадежно испорчена. Сдерживая рыдания, она бросилась к телефону и, путая кнопки, с трудом набрала номер. Володя сразу снял трубку.

— Трифонов, беда! — прошептала она. — Ко мне снова прилетела Луша и разодрала вдрызг мою новую шубу. — Дрянь какая! В чем же мне теперь ходить?!

Трифонов сначала онемел, а потом спросил. — Сколько она стоила?

— Да какая разница, сколько стоила? Две тысячи стоила. Мне что, еще год деньги на шубу собирать?

Трифонов появился, как всегда через пять минут. Ровно столько, сколько надо было пройти от соседнего дома до её.

Пашутина открыла дверь и чуть ли не с кулаками набросилась на Владимира. — Да как же ты можешь хищную птицу в городе держать, — кричала, не сдерживая рыданий Лена. — Эгоист проклятый! Она же и поклевать кого-нибудь может! Почему она у тебя улетает? Не умеешь — не берись! Сокольником хочешь быть, так езжай за город. Купи себе дом, благо финансы позволяют. Вон посмотри, как она мне шубу изуродовала! Воротник выщипан, плечи голые! Я же под нее кредит в банке брала, в отпуск не поехала! В чем я теперь ходить буду? — и, всхлипывая, она протерла ладонями мокрое от слез лицо.

Трифонов вошел в квартиру, бросил на стол какой-то сверток, посадил Лушу на рукавицу и ушел. Лена с опаской заглянула в конверт и обнаружила в нем две тысячи зеленых. Конверт выпал из её рук на стол, а сама она рухнула в кресло. — Что же я наделала? — с ужасом подумала Лена, — неужели шуба дороже наших отношений?!

Прошла неделя. Трифонов пропал, словно его и не было. Лена ругала себя почем зря. — Я дура! Сама шубу на вешалку повесила и не убрала. Могла бы подумать, что Луша может на нее сесть. Дура я дура! Зачем нагрубила? Володька то в чем виноват? Его же в Москве в это время не было. Это мама его на этот раз не уследила… Вот тебе и Трифонов for ever. Что же теперь делать? Я же его люблю! Я жить без него не могу! — она горестно качала головой и с каждым днем ненавидела себя все больше и больше.

Много раз Пашутина снимала телефонную трубку и, крепко сжимая её, быстро потеющей ладонью, придумывала слова, которые скажет любимому. Но слова были какими то банальными, избитыми. Ну, какими словами она могла выразить муку от расставания? В голову ничего не шло и через две недели, когда сил терпеть больше никаких не осталось, она, кусая губы, наконец, набрала Володин номер. На другом конце провода сработал определитель, потом там сняли трубку, и воцарилось молчание.

— Володь, это я. Прости меня, пожалуйста… Мне без тебя плохо. Я… Я не могу без тебя. Без тебя и без Луши, — и Лена замолчала, ожидая, что он скажет что-нибудь типа: «Ничего, бывает» и предложит встретиться, но Володя ничего не ответил и молча положил трубку.

— Ну, вот и все, — подумала грустно она. — И вся любовь. Ждала, ждала своего принца, да сама его и выгнала. Как же я теперь без него буду? Шубу в ателье отнесу, может быть починят. Воротник, вероятно можно заменить… Только перед кем я теперь в ней красоваться буду? — и от жалости к себе у нее снова потекли слезы.

Шли дни… Как-то выходя утром на работу, Лена чуть не столкнулась нос к носу с соседкой Майкой.

— А мы переезжаем! — возопила та и кинулась Лене на шею. — Представляешь! У меня будет своя комната! Из двушки в трешку! Скажи, повезло! Какой-то полоумный дядька предложил. Даже без доплаты! Все равно к тебе приходить буду. Можно?

— Да о чем ты, Май! Ты же мне как родная. Приезжай в любое время.

Майка, не потрудившись закрыть на ключ металлическую дверь, помчалась рассказывать подружкам сногсшибательную новость.

Через неделю у соседей был переезд. Целый день из тамбура доносился топот, падала мебель, громко разговаривали грузчики, а к вечеру, когда все, наконец, затихло, в дверь Пашутиной позвонили. Она отлипла от телевизора и как была в халате пошла открывать. На пороге стоял Трифонов, а рядом с ним на полу топталась Лушка. Дверь соседней квартиры была открыта.

— Я тут подумал, — нервничая начал он, — все равно Луша к тебе прилетает… Я скучаю… Шубу я тебе на свадьбу куплю… И…мы в ответе за тех кого приручили… Ведь в ответе? — и Трифонов потянулся к Лене.