Девушки выбирают героев

– Извини, Саш, – подошел к Ермоленко Николаев. – Кто ж знал, что вы… Мы ж не знали… Хоть бы раз намекнул… И дети нас ни о чем не спросили. Сказали, что женятся, да и все тут.

На бедного Володьку было жалко смотреть. Галя выглядела не лучше. Филиппов безмолвно стоял рядом, скрестив руки на груди, будто вынося всем присутствующим смертельный диагноз.

– Хороший вышел сюрприз, – криво улыбнулся Ермоленко. – Но ты, Вова, не расстраивайся. Никто в этом не виноват, кроме меня. Я вполне мог рассказать друзьям, как… влип, но не захотел… Чего уж теперь… Извините, я, пожалуй, пойду.

Он открыл дверь зальчика и прямо на пороге столкнулся с Никольской. Она, едва удостоив Сашу взглядом, просочилась между ним и дверью с изящным букетом пушистых розовых цветов.

– Извините… я с дежурства… – начала было оправдываться Людмила, но быстро сообразила, что все присутствующие озабочены чем-то другим, а вовсе не ее опозданием. Она направилась со своим букетом к молодоженам, лица которых соответствовали скорее похоронному ритуалу, нежели свадьбе.

– А эта тварь что здесь делает? – взвизгнула Валентина, вырвалась из Галкиных рук и бросилась к Никольской.

Люда непонимающе отшатнулась от разъяренной женщины, из прически которой сыпались шпильки и вокруг щек повисали длинные и тусклые темные локоны.

– Мама! Прекрати! – бросилась к ней Кристина. – Что ты делаешь! У меня же свадьба!

В это время открылась дверь из зала регистрации, и молодоженов Николаевых попросили удалиться вместе с гостями, потому что зал нужно приготовить для другой пары.

– И это, – служащая ЗАГСа с недовольным видом показала на валяющийся на полу смятый букет лилий и ошметки подарка Ермоленко, – убрать!! А ведь вроде интеллигентными людьми показались… Вы же не одни сегодня брачуетесь!

Зря она это сказала, потому что Валентина, которая все больше и больше становилась похожа на младшую сестру Бабы-яги, налетела на женщину, схватила за концы небрежно обвитого вокруг шеи шарфика, затянула его и, брызгая слюной, прохрипела:

– Сама уберешь… не развалишься…

Служащую ЗАГСа с трудом освободили из цепких рук Валентины. Мужчины насобирали по карманам денег и в качестве компенсации сунули их в руки до полусмерти испуганной распорядительнице. Филиппов принялся уговаривать несчастную не поднимать скандала, за что обещал в случае необходимости произвести ей или любому ее нуждающемуся родственнику любую операцию вне плана. Галина с мужем не без труда вытащили впавшую в неистовство Валентину из зала. Рыдающую невесту вывел молодой муж. Женя вместе с братом жениха собирали ошметки и осколки подарка Ермоленко.

– А невеста-то с брачком, – сказал вдруг молодой Николаев.

Женя, которая и сама еще до конца не отошла от происшедшего, поспешила сказать, что дочь за мать не ответчица.

– Это-то конечно, но ведь Степкина теща-то явно не в себе. Ее в смирительную рубашку надо замотать, а то всю свадьбу перекусает!

Женя посмотрела в светлые глаза молодого человека и спросила:

– Что ты от меня-то хочешь услышать… как тебя?

– Митя.

– Митя… Чего ты ждешь от меня?

– Сам не знаю… – грустно ответил молодой человек. – Не такой свадьбы я хотел для брата. И девушка мне всегда нравилась, а тут вдруг выясняется, что у нее сумасшедшая мамаша.

– Это еще ничего не значит! – Женя посчитала своим долгом утешить Галкиного сына. – Невеста вела себя совершенно нормально!

– Да… конечно… Но вы заметили, что она беременна?

– И что? Сейчас этому не придают такого значения, как раньше…

– Да я не про то… А вдруг ребенок получится какой-нибудь не такой…

Женя подняла с пола пакет с осколками и сказала:

– Будем надеяться на лучшее, парень, – и пошла к выходу.

От ЗАГСА отъезжала машина «Скорой помощи». Женя бросилась к Галке.

– Что еще случилось? – с испугом спросила она.

– Дополнительно к уже случившемуся – ничего. Пришлось вызвать врачей. Валентина вообще потеряла всякую вменяемость, – растерянно ответила она.

Рядом с матерью очень нервно, взатяжку курил молодой муж.

– И часто она у тебя так? – спросил он юную жену, которая тихо плакала на могучей груди старшего Николаева.

Кристина повернула к нему несчастное красное лицо с размазанной косметикой и, всхлипывая, проговорила:

– Мама, конечно, всегда была сложным человеком, но в таком состоянии я ее не видела никогда… Клянусь…

– Ну-ну… – мрачно покачал головой молодой муж. – А не родишь ли ты мне, девочка, ребеночка о шести головах и двенадцати хоботах?

– Чего городишь-то! – чувствительно ткнула сына в бок Галина.

– Не волнуйся, Степан, – вступил в разговор мрачный Филиппов. – Все проверим, все анализы сделаем. А Кристина твоя уж точно ни в чем не виновата. Не мучай ее.

– Да что вы о нас знаете? – с нехорошей ухмылкой процедил Степан. – Да она сама меня заманила… и я как порядочный человек женился, а теперь выясняется, что у нее еще и мамаша психбольная!

– Я тебя не заманивала, ты сам пришел… – прорыдала Кристина и опять упала на грудь Владимиру Николаеву.

– Ну вот… и как теперь свадьбу играть? – спросила всех расстроенная Галина. – Там на Вокзальной уже народ ждет, а у нас тут такое…