Дезертир

— Так вот, гражданин д'Энваль проявил редкое благоразумие. Мы согласились — особой вины за этим молодым человеком и нет, одна болтовня, а на письмо Корде мы, так и быть, закроем глаза. После процесса д'Энваль получит свободу. Ну, может, и не сразу, через денек, через два…

Я вспомнил Юлию и понял, что граждане атеисты правы. Господь не творил людей. Этим занимался кто-то другой. Жить среди этих кадавров не имело смысла.

— Таких сознательных граждан сейчас называют «наседками». Или «баранами». Такое, признаться, забавное слово…

«Наседка»? Нет, сказано слабо! Д'Энваль — не наседка. Благородный Роланд превратился в людоеда. В Жеводанского Зверя…

— Жеводанский Зверь, — произнес я вслух. — Знаете о таком?

— Как? — Маленькие глаза удивленно блеснули. — Волк-каннибал? Позвольте, позвольте! Д'Энваль! Родственник егермейстера! А знаете, остроумно! Правда волк съел не менее трех сотен, а этот молодой человек отправит на эшафот всего два десятка, но вы правы, сравнение — хоть куда!

Я встал — сидеть рядом с этим остроумцем не было сил. Каким же идиотом я был! Странствующий рыцарь спасает попавшего в беду благородного юношу. Спас…

— Уже уходите? — Вадье явно растерялся. — А… Кофе? С пирожными!

Я с трудом перевел дыхание — во рту было сухо, словно я целый час глотал раскаленный песок.

— Надо спешить. Меня торопят… Инквизитор сокрушенно вздохнул.

— Тогда приходите завтра — лучше к обеду. Будет индейка и… И тогда уж без кофе я вас точно не отпущу. Разве что в Консьержери!

Великий Инквизитор улыбался — тонкой, истинно вольтеровской улыбкой. У гражданина Вадье было превосходное настроение.

Слежку я заметил сразу, как только привратник в ливрее открыл дверь подъезда. В двух шагах, возле старого каштана, стоял скучающий молодой человек в штатском, еще один прогуливался чуть поодаль. Первой мыслью было вернуться к гражданину Вадье и потребовать, чтобы он урезонил излишне ретивых шпионов, но что-то удержало. Молодые люди в штатском вели себя слишком открыто. Так не следят. Просто мне давали понять, что моя скромная персона — в надежных руках.

Я, не особо торопясь, направился к стоянке фиакров. Молодые люди побрели следом, бросая рассеянные взгляды на крыши окрестных домов. Через несколько минут я окончательно убедился — Комитет общественной безопасности тут ни при чем. У моих спутников военная выправка — и они совершенно не умеют шпионить. К тому же походка — странная, непривычная. Это не легкий шаг пехотинца, не кавалерийская «раскорячка». Они ступали твердо, словно земля не держала, шаталась под ногами.

Возле стоянки я специально замедлил шаг, чтобы дать им возможность проявить инициативу. Так и случилось. Один, тот, что стоял у каштана, поспешил загородить мне путь:

— Здравия желаю, гражданин дю Люсон! Небольшой шрам на щеке, загорелое лицо. Такой загар не получишь под парижским небом. Запахло тропиками, далеким теплым морем… Вот почему у парней такая походка, словно они ступают по палубе!

Можно было, конечно, объяснить, что гражданин дю Люсон надежно заперт в Сен-Пелажи, а я — всего лишь Франсуа Касавье. Но зачем?

— Слушаю вас.

Он на миг задумался, затем четко и раздельно проговорил:

— Флагманский корвет Лаперуза назывался «Астролябия»…

Что ж, бывает! Бархатная Маска цитировала Симонида в переводе Ракана. Но стихи я помнил, а вот по поводу маркиза де Лаперуза… Впрочем, выбирать не приходилось.

— Лаперуз держал свой флаг на фрегате «Буссоль». Кстати, «Астролябия» — тоже фрегат, а не корвет.

— Так точно. Двадцатидвухпушечный! — парень широко улыбнулся. — Прошу, гражданин дю Люсон…

Все-таки пароли надо придумывать пооригинальнее. Что-нибудь насчет мебели, например. «У вас продается венецианский шкаф?»

Меня провели к коляске. Второй моряк — тоже загорелый, с большим синим якорем на запястье, вскочил на козлы. Знаток фрегатов устроился рядом со мной.

— Здесь близко, гражданин дю Люсон. Извините, если нарушили ваши планы, но — приказ…

— Давно из тропиков? — не утерпел я. Большие голубые глаза удивленно блеснули.

— Полгода… Но, извините, откуда?..

— Просто угадал, — мне стало весело. — В следующий раз вам надо будет припудрить лицо.

Моряк сокрушенно вздохнул. Да, шпион из него явно не получился.

Ехали мы действительно недолго. Широкая улица, большое четырехэтажное здание, часовые в знакомой синей форме…

— Пропуск на вас зарегистрирован, — негромко пояснил моряк. — У нас тут строго.

Где именно «у нас», я уже догадался, хотя никогда тут не бывал. Ведомство гражданина Ипполита Карно. Из логова Великого Инквизитора я попал прямиком в шатер Агамемнона.

Мы прошли на третий этаж. В приемной меня встретил адъютант, на этот раз в полной форме — морской. Теперь уже можно не сомневаться, кому я обязан всем этим. Адъютант обменялся быстрым взглядом с моими сопровождающими, на мгновенье исчез за высокой дверью…

— Проходите! Командор Поммеле вас ждет. Я улыбнулся. А еще говорят — конспирация! Хотя — совсем неглупо. Гражданину Вадье и в голову не придет…

Альбер Поммеле был высок, широкоплеч, красив и загорел, словно гвинейский негр. Я невольно поразился — он что, из Полинезии?