Дежурная игла Кощея

Оперуполномоченный отдал Лоскутову паспорт и он, тщательно подбирая слова, рассказал оперативнику обо всем, что видел, стараясь быть как можно более убедительным. Собственно, Лоскутов ни в чём не погрешил против истины, однако чувствовал почему-то себя записным лгуном. Оперативник аккуратно записал его показания, дал прочитать и Лоскутов, внизу протокола собственноручно вывел: "С моих слов записано верно, исправлений и дополнений не имею", а затем расписался. Оперативник убрал бумагу в папку, сходил к прилавку, купил стакан кофе с заварной булочкой, вернулся и молча принялся есть. Лоскутов сидел напротив него, глядя как оперуполномоченный ест.

- А что с этим, которого порезали? - спросил Лоскутов.

- Состояние тяжёлое, - сказал оперативник, - потерял много крови, но врачи говорят, что выживет. Тех, кто его пырнул, взяли. Вот так-то, ехали мужики отдохнуть, а приехали в СИЗО.

Оперативник доел булочку и допил кофе, вытер рот салфеткой.

- Куда ты сейчас?

- Останусь на вокзале, - сказал Лоскутов, - у меня поезд через четыре часа.

- Счастливо доехать, - сказал оперуполномоченный, забирая со стола папку.

Лоскутов попрощался с ним и не спеша пошёл к лестнице. На втором этаже вокзала размещались билетные кассы.

Цари

Боги, не долго думая, поступили по справедливости -- они разделили государство на десять равных частей, а в самом центре страны, на высокой скале, возвели за ночь Цитадель, где раз в пять лет должны были собираться цари всех десяти частей той земли и держать отчёт друг перед другом о том, что было сделано полезного подвластному им народу. За давностью лет имена тех царей не сохранились, поэтому называть их будем следующим образом: Primus, Secundus, Tertius, Quartus, Quintius, Sextus, Septimus, Octavus, Nonus, Decimus, - то есть: Первый, Второй, Третий, Четвёртый, Пятый, Шестой, Седьмой, Восьмой, Девятый, Десятый. Или нет: назовём их лучше греческими именами -- ибо говорить мы будем о временах незапамятных, сиречь мифологических -- ещё до того, как Атлантида обрела могущество и распространила своё влияние на известную ей ойкумену. Стало быть, звали царей так: Деметрий, Геласий, Евпор, Ираклемон, Капис, Леонт, Менандр, Нелей, Оронт и Пилад.

Сегодня был знаменательный день. Агелай проснулся с первыми лучами солнца. Бодро соскочив с высокого ложа, покрытого львиной шкурой, он выбежал во внутренний дворик. Наскоро ополоснув лицо в фонтанчике, он схватился за каменные гантели и принялся делать гимнастические упражнения. Агелай был невысок ростом, но крепок телом: он быстро бегал, умело фехтовал мечом, копьём, двуручной секирой-лабрисом, умел держать строй, доспехи были для него привычны и тяжесть круглого выпуклого щита, диаметром полтора метра он уже не замечал. Агелаю приходилось бежать с поля боя, бывало, что он попадал в ситуации, когда жизнь зависела от того, какой вес несло его тело. Он с лёгкостью избавлялся от шлема и панциря, но щит всегда оставался при нём. На внешней стороне щита, покрытого бронзовым листом, был нанесён рисунок -- ястреб, терзающий ворона. Эмблема символизировала победу рода Агелая над своим давним врагом -- родом Стратионидов. Агелаев род -- Фотиды, в стародавние времена враждовал со Стратионидами. У первых тотемным животным являлся сокол, у вторых -- мудрый ворон. Однако, следует признать, что мудростью Стратиониды не блистали. Они хвалились численностью рода, богатством и силой.

Стратиониды могли выставить на поле боя четыреста семьдесят тяжеловооружённых воинов. Фотиды могли похвастаться храбростью, верностью даваемым клятвам, скромностью и хитростью. На поле боя они выставляли двести пятьдесят тяжеловооруженных родичей. Воины Фотидов отличались дисциплиной, кроме того, их связывала клятва крови -- в бою ни при каких обстоятельствах никто из них не покидал строй -- они отступали только вместе, и только вместе спасались или вместе гибли.