Диадема старца (воспоминания о старце Гаврииле (Ургебадзе))

Однажды зимой я заболела и три дня не выходила из кельи. Отец Гавриил, узнав о моей болезни, пришёл ко мне. «’’Ксения блаженная” (так шутливо звал он меня), отчего ты заболела?». Встав на колени, он стал молиться: «Я, монах Гавриил, три дня буду ходить разутым ради “Ксении блаженной”» – и сразу же снял обувь. Он должен ради меня ходить по снегу босиком! – Это было так трогательно, что я заплакала. Отец Гавриил действительно три дня ходил без обуви и не заболел, а я выздоровела.

Накануне праздника Святой Троицы он предупредил, что мы будем всю ночь молиться в подвале монастыря. Я взяла большую свечу и пошла. Он открыл дверь подвала и сказал почему-то: “Я спущусь вниз и не поднимусь”. И вот, когда он спускался, одна ступенька сломалась, и старец упал вниз головой и ударился о стену. Я очень испугалась и закричала. С послушницей Меланией мы спустились в подвал, подняли старца – он не шевелился. Мы подумали, что он умирает, заплали и стали молиться. Я рыдала: «Господи, это из-за моих грехов мой любимый старец умирает на моих руках!». Вдруг он пошевелился и попросил принести мантию, накрыть его и оставить в подвале. Коммунисты тогда запрещали хоронить монашествующих на территории монастыря, поэтому он предупредил, чтобы выкопали могилу и похоронили его здесь же. Я плакала не переставая – не могла представить, что он умрёт. Мы не хотели отходить от него, но он попросил оставить его одного. Тогда мы пошли в часовню и со слезами на глазах молились перед иконой Божией Матери: «Матерь Божия, исцели старца Гавриила!». На рассвете я вышла из часовни и увидела отца Гавриила у входа в свою келью. От радости не знала, что и делать.

Помню, как тяжело заболела дочь монахини Пелагии, а врачи не могли поставить диагноз. Старец Гавриил попросил, чтобы её привели к нему. Старец, девушка и я зашли в часовню. От всего сердца отец Гавриил воззвал: «Матерь Божия, Скоропослушница, Помощница, исцели Мариам!» – потом, омыв водой икону, воду собрал в тазик и дал ей выпить. Она выпила и исцелилась. Этот случай меня поразил.

Однажды он попросил меня пойти с ним в Сионский храм. Там он начал попрошайничать. «Ради Христа помогите», – умолял он. Я смутилась и отошла. Все давали ему деньги, и он быстро собрал около четырёхсот рублей. Так же он просил и у входа в храм Святой Троицы. А потом все эти деньги сразу раздал.

Старец Гавриил подарил мне Иверскую икону Божией Матери, рамку для которой сделал сам. Эту икону я пожертвовала в храм апостола Андрея Первозванного в Хуло27, где она и находится по сей день.

Когда я по благословению митрополита Руис-Урбнисского владыки Иова пришла в Самтаврийский монастырь помолиться, игуменья Кетевань попросила меня написать воспоминания о нашем наставнике старце Гаврииле, что я и сделала.

Настоятель Бетанийского монастыря и монастыря Иоанна Зедазнийского 28 архимандрит Савва (Кучава)

С отцом Гавриилом я познакомился в Самтаврийском женском монастыре. Я шёл в храм Преображения Господня – вдруг словно какая-то сила заставила меня оглянуться, и я увидел монаха, который, улыбаясь, смотрел на меня. Он, обратившись ко мне, сказал: «Когда увидишь грешного – не осуждай, если хочешь сохранить в себе любовь. Запомни: многие грешные исцелились и потом стали лечить других. Мне положено иметь келейника, и, если Святейший благословит и ты захочешь выполнять такое послушание, – оставайся со мной».

Быть рядом с таким старцем – это большое счастье, и я с радостью принял его предложение. Отец Гавриил в тот же день благословил убирать территорию монастыря. Работая, я чувствовал на себе его добрый, полный любви взгляд.

Мы часто ходили в Светицховели. Старец сначала благословлял братию, а потом давал разные послушания. Сам он неустанно трудился и нас заражал своей энергией, так что даже самые трудные послушания мы выполняли легко.

Отец Гавриил угощал всех, кто к нему приходил, без трапезы никого не отпускал, а сам ел очень мало.

Старец особенно любил Католикоса-Патриарха Грузии Илию II и часто говорил: «У него очень тяжёлый крест, осуждать его – всё равно что сыпать себе на голову раскалённые угли».

Он многому учил и наставлял, особенно часто говорил о послушании и смирении: «Дети мои, без благословения ничего не делайте. Пусть даже ангел в блистающих одеждах явится – благословение, данное настоятелем, не меняйте».

Нам трудно было угадать, о чём размышлял старец, но он сам явно видел сердца и души других людей и всегда им помогал. Однажды к нему пришли исповедоваться молодые люди, но как-то смущались. Старец спокойно поговорил с ними и сам сказал то, что было у них на душе, так что им нечего было добавить. Потом, дав наставления и утешив, отпустил домой.

Бывало и так, что он в присутствии других громко что-то говорил мне, но оказывалось, что это было слышно только мне, а другие ничего не слышали.