Дядя Фёдор, пёс и кот

Тихо и хорошо в Простоквашино. За окном снежинки пролетают. Поздний вечер то надвинется, то опять отойдёт, чуть-чуть за окном посветлеет.

Сидят за столом папа, мама, дядя Фёдор, Матроскин и почтальон Печкин и в лото играют.

Галчонок Хватайка им сильно мешает. То одну фишку схватит, то другую. И все за ним бегают, отнять хотят.

Вдруг раздался страшный шум – и входит в дом разгневанная тётя Тамара с дверью от почты в руках:

– Смотрите, что творится! Меня без моего ведома куда-то выдвинули! Это же катастрофа!

Она так дверью размахивала, что почтальона Печкина чуть-чуть с ног не сбила.

Тут Печкин возмутился:

– Что вас куда-то выдвинули без ведома – это пустяки. А то, что почта без двери осталась, – это по-настоящему ужасно! Там одних конвертов рубля на четыре лежит. А клей канцелярский! А скрепки!

Он дверь у тёти Тамары выхватил и упал с ней.

А когда он упал, все увидели, что с другой стороны двери другой кандидат наклеен:

ГОСПОДИН ТОЛСТОВ А. С.

Он – президент объединения «МННГ» («Мыло – Нефть – Нафталин – Гуталин»). Образование высшее техническое, правительственных наград не имеет.

Все сначала прочитали про нефтегуталинного кандидата, потом подняли почтальона Печкина, и он с Ивановым-оглы пошёл дверь на место ставить.

Мама с папой стали тётю Тамару успокаивать.

– И чего ты переживаешь, – говорит мама. – Ну выдвинули тебя. Это же хорошо. Значит, люди в тебя верят.

– Да, – говорит тётя Тамара, – и почему они пишут, что я много читала, а потому не вышла замуж. Я не потому не вышла замуж, что много читала, а потому, что мужчины совсем измельчали.

– Так чего же ты удивляешься, – объясняет папа, – что тебя в Думу выдвинули. Неужели этих мелких мужичков выдвигать? На тебя вся надежда.

После таких слов тётя Тамара успокоилась и даже развеселилась немного:

– А что? Я им всем в Думе покажу! Пожалуй, я в городе наведу порядок.

«Вот и хорошо, – подумал про себя Матроскин. – Пусть там всем показывает. А мы здесь немного отдохнём от её показательных выступлений».

Иванов-оглы и Печкин шли и дверь тяжёлую несли. На улице ещё немного стемнело. Совсем немного. Но от этого так темно стало, что, если дороги не знать, можно совсем в другую сторону уйти, например в лес.

Снежный дождик накрапывал. Капли дождя на тётю Тамару падали.

Тогда они дверь перевернули тётей Тамарой вниз. Пусть тётя Тамара сохнет. Пусть Толстов А. С. промокает.

Иванов-оглы-Писемский опять истории рассказывал про военную жизнь:

– Как сейчас помню: зима, метели, мороз. Местами на дорогах гололёд. И вдруг телеграмма приходит: «Смотр на плацу провести, новичков начальству показать. Как они маршировать научились». Интересно?

– Захватывающе, – отвечает Печкин.

– Только как их показать, когда гололёд в городе? А на плацу особенно. Шаг шагнёшь и катишься, – говорит Иванов.

– Надо плац песком посыпать, – предложил Печкин.

– Можно, – согласился оглы. – Только нельзя. Этот плац катком был одновременно. Офицерские дети там катались. И хоккей проводился.

– Как же быть? – спросил потрясённый Печкин.

– А так. Хоть плачь. Нельзя же учебный марш на коньках проводить. Или там босиком.

– Ну и что вы придумали?

– А то. Тамара Семёновна дала указание всем солдатам наждачную шкурку на сапоги приклеить наждаком вниз. Они и приклеили. Никакой лёд им стал не страшен. Прошли они перед строевой комиссией, как по асфальту. Никто не скользнул даже. Ну как? Интересно? – спрашивает Иванов.

– Поучительно, – отвечает Печкин.

– А один член комиссии по маршированию был недоволен. Он на лёд выскочил и как закричит: «Как вы ходите? Кто ж так ходит? Эх вы, военные солдаты! Вот как ходить надобно!» Два шага шагнул и как шлёпнется! Другие члены комиссии к нему побежали на выручку, и тоже все вмиг свалились. Пришлось их со льда крючками доставать и баграми учебными.

– И что комиссия: осталась довольна? – спросил Печкин.

– Да, она всё поняла, – ответил Иванов-оглы. – И вынесла товарищу полковнику благодарность в виде значка и Почётной грамоты.

Тут они на почту пришли и дверь на место поставили.

Глава восьмая К нам намечаются охотники

На другой день снежный дождик усилился. Всё вокруг белым стало и мокрым. И поля, и деревья, и заборы.

Только одна речка чёрной оставалась. Поэтому никого никуда не бросали. Ни на рыбу, ни на грибы. Каждый своим делом занимался.

Дядя Фёдор решил галчонка Хватайку акварелью раскрасить. Чего это он у нас чёрный? Пусть хоть недельку побудет экзотической птицей. Пусть посверкает всеми цветами радуги.

Он краски принёс, достал кисточки и стал Хватайку малевать. Хватайка не спорил. Жалко, что ли? Он только всё время за кисточку кусался. А иногда краску из коробочки хватал и старался в суп запихнуть.

Дядя Фёдор сделал ему клюв золотым. Крылья – зелёными. Лапы серебристой краской покрасил. Хвост у Хватайки стал фиолетовым, как у павлина, грудь малиновой, а спина синей. Чёрной у галчонка только шапочка на голове осталась.