Дядя Гриша

— Вот что, — прервал его мой дядя, — у всякого клада свой срок имеется, когда тот открыться должен.

— Так ведь работы по консервации сейчас уже начинать надо, фрески пропадут, — с мольбой в голосе заговорил батюшка. — Если вы не поможете, не знаю, что и делать!

— Ну-ну, отец Сергий, — добродушно произнёс дядя Гриша, — сделаю я сам всё что смогу. Если на то воля Божья будет, найдём. Только вы мне одну вещь пообещайте! — Батюшка отчаянно закивал. — Никому про помощь мою не говорите. Считайте это тайной исповеди. Если будет воля Божья клад открыть, найдём, если нет — не взыщите.

— Благослови вас Господи! — воскликнул обрадованный священник. — Когда вы к нам приедете?

— Завтра после вечерней службы я подойду, — немного подумав, ответил дядя Гриша.

На том и договорились. Отец Сергий ещё полчаса расспрашивал моего дядю обо всём за чаем, потом простился с ним и уехал.

К окончанию вечернего богослужения дядя Гриша подошёл к большому кирпичному храму, вокруг которого возвышались серенькие деревянные леса. Местами кирпичная кладка было задёрнута зелёной сеткой. Весь двор перед церковью был засыпан строительным мусором. Справа от входа высились горки песка и щебня, за ними к столбу ограды были прислонены несколько больших деревянных паллет. Выходящие из церкви старушки с подозрением косились на незнакомого мужика в камуфляжной куртке. Только одна полная женщина в выгоревшем павло-посадском платке, увидев дядю Гришу, приветливо махнула рукой.

— Здравствуйте, Григорий Александрович! Какими судьбами? Как здоровьечко?

— Благодарю, слава Богу всё, — ответил дядя Гриша, — вот, с батюшкой вашим поговорить пришёл.

— А, так он тут, сейчас выйдет.

Из дверей храма действительно вышел отец Сергий. В этот раз он был в чёрной рясе с золочёным наперсным крестом на груди, но из-под подола рясы выглядывали всё те же камуфляжные брюки. Батюшка тепло с ним поздоровался и пригласил зайти в храм. Немного побеседовав о дороге и убедившись, что все посторонние вышли, священник шёпотом спросил дядю:

— Григорий Александрович, скажите, что нужно делать? Я в таких вещах не смыслю, а вы, если что наставьте…

— Лопата-то хоть есть, или инструмент какой? — шутливо спросил дядя Гриша.

— Найдётся, — улыбнувшись, ответил отец Сергий, напряжение начало его покидать.

— Ну и хорошо, — продолжил дядя Гриша, разглядывая убранство храма. — Фрески и в самом деле чудесные. Пусть все уйдут, ворота закройте, а дальше я скажу, что делать.

— А Серафима? Ей за свечным ящиком ещё… — начал отец Сергий, но дядя строго поглядел на него, и, как это часто бывает с теми, кто разговаривает с дядей, понял его без слов.

Выйдя на паперть, батюшка позвал Серафиму и попросил:

— Сегодня храм нужно пораньше закрыть, нам с Григорием Александровичем работа предстоит, пыли много будет, так вы домой ступайте.

— А как же так, батюшка? — удивилась Серафима. — Может, я останусь, полы помою?

— Ничего, сами справимся, — ответил батюшка, годившийся дорожной Серафиме в сыновья. — Сегодня храм надо закрыть. А ворота мы сами запрём.

При этом он строго, взглядом, подмеченным у дяди, посмотрел на Серафиму, и та, пожав плечами, забрала свою сумку из-за свечного ящика и пошла домой. После её ухода отец Сергий запер ворота, повесив на калитку записку, что храм закрыт «ввиду проведения реставрационных работ».

— Всё сделано, никого не осталось, — сказал он дяде, вернувшись в храм.

— Вы постились сегодня, батюшка? — неожиданно спросил дядя Гриша.

— А как же! — воскликнул священник. — Среда сегодня.

— Ну и славно, — отозвался дядя Гриша. — Мне здесь походить, поразмыслить нужно, я вас попрошу, не отвлекайте меня. Может, что чудное покажется, не кощунствовать я пришёл, а вам помочь. Так что, пожалуйста, пока я сам не заговорю, со мной не говорить.

Отцу Сергию ничего не оставалось делать, как смириться и ждать. Целых полчаса он наблюдал, как дядя Гриша зажигал свечи, раскуривал сухие травы и что-то тихо нараспев произносил себе под нос. И всё это было прямо у входа в храм! Возможно, батюшка уже начал жалеть, что позвал моего дядю. А тот неспешно прохаживался среди могил, окружавших старую церковь. У некоторых он останавливался и, казалось, тихонько шептался с кем-то невидимым. После «разговора» он доставал из кармана конфетку и клал её у могилы.

Больше всего отец Сергий переживал, что кто-то мог прийти и увидеть, что они среди могил занимаются совсем не реставрацией, а странными обрядами. И когда нервы священнослужителя оказались на пределе, дядя Гриша вдруг повернулся к нему и заговорил.

— Клад правда есть, — начал он, — найти его можно, но он сам открыться должен.

— Вы говорили, но это как? — не понимал отец Сергий.

— За кладом тут догляд имеется, старушка одна приглядывает, — тут дядя Гриша указал на одну из могил. — Ей отец Георгий, когда жив был, тайну открыл, и велел беречь тайник, «покуда истинный пастырь не придёт».

— Так что же делать?

— Отмолить нужно. Только есть условие, — строго произнёс дядя Гриша.

— Какое?