Дядя Гриша

— Так это его, владыкина, что ль машина чёрная такая, квадратная? — словно не слыша батюшку проговорил дядя Гриша.

Молодой священник только кивнул.

— Ну конечно, вора в законе крестить, его дружков-головорезов отпевать, это праведно, а со мной поговорить, так грех…

Батюшка с ужасом воззрился на дядю Гришу.

— Ты смотри, — проговорил тот, — послушание послушанием, а голос совести тебе Богом даден. Сам свой путь выбираешь.

С этими словами он вышел из храма.

Через месяц отец Сергий исчез. Серафима Ивановна плакалась подружками, что «батюшку нашего в сибирский скит благословили». Вместо него епископ назначил настоятелем отца Владимира. С виду тот был хорош: осанистый, высокий, борода окладистая, пышная, голос громкий… одно только было с ним не ладно — на проповеди нёс совершенную околесицу. Казалось, связать два не церковных слова было для него невыполнимой задачей. Он запинался, забывал фразы, но в конце уверенно обличал «сатанинских служителей», «чернокнижников» и «лжецелителей».

На престольный праздник богослужение вести прибыл сам епископ. Для села событие это большое. Служба была торжественная. Отец Феодосий в конце произносил речь елейным голосом, пространно изъясняясь о совести, послушании и терпении. И вдруг эту пасторальную сцену прервал громкий, точно с небес, голос, который вещал:

— Уж тебе ли о совести говорить! Покайся, епископ, поздно потом будет!

Кинулись искать, кто говорил, да разве найдёшь в толпе. Только отец Феодосий знал, кто мог так его пристыдить во время службы, и вопреки христианскому смирению, решил, что дерзкого обличителя нужно проучить.

— И что было потом? — спросил я.

— Ничего, — ответил дядя Гриша.

На самом деле я слышал уже эту историю. Как-то, подходя к магазину вечерком, дядя Гриша увидел, что навстречу ему нетвёрдой походкой шагают пятеро мужиков. Кто с бутылкой, кто с монтировкой, кто с кастетом.

— Я их сразу признал, из Рождествена, не глупые ребята, когда не пьют, — вспоминал дядя.

Один из них, самый здоровый, подошёл к нему, и гаденько ухмыляясь произнёс:

— Это ты что ли Гриша? — не дождавшись ответа, добавил: — Сейчас мы тебя бить будем!

— А за что меня бить? — спокойно ответил дядя Гриша. — Ты лучше вон дружка своего побей, Кольку, он к твоей Катьке бегает, когда ты в ночную.

Здоровяк на миг остолбенел, словно что-то соображая, развернулся к своему ошалевшему приятелю: «Так ты мне врал, гнида! Убью!», — заорал он и бросился на Кольку с кулаками.

— А курей у тебя Васька, вот, всех потаскал, — спокойно заявил дядя Гриша другому мужику, и ещё двое сцепились.

— А Шарика твоего Витёк отравил, не давал он ему спать по ночам, вот крысиного яда ему и подсыпал, аккурат в прошлом марте, — заявил он пятому.

И вот уже на улице перед магазином в грязи катались пятеро полупьяных мужиков, что есть силы мутузившие друг друга.

Я напомнил дяде эту историю, и он искренне смеялся, слушая мой рассказ о нём самом.

— Да, — сказал он, — больше не подходят они ко мне, ни по одному, ни вместе.

— Это всё ты по волшебству сделал? — спросил я.

— По волшебству! — рассмеялся дядя Гриша. — Это же деревня! Тут все всё про всех знают! А епископа, кстати, Серафима говорила, тоже «благословили» в Сибирь.

— Так себе благословение, — сонно заметил я.

— Туда ему и дорога, — махнул рукой дядя.

Уже засыпая на своих антресолях, я вдруг вспомнил об одном важном вопросе, который не успел задать.

— Дядь Гриш! Дядь Гриша, — позвал я.

— Чего тебе, — нехотя отозвался он.

— А если меня бесплатно кто-то угощал, ну там едой, пряниками… За это тоже бес оплату у меня потребует?

— Ну что ж ты совсем, как маленький, — вздохнул в темноте дядя Гриша. — Это от чистого сердца, подарок, понимаешь? За подарок добротой и любовью сполна заплачено.

— Дядь Гриш… — я хотел спросить что-то ещё, но мысли спутались, и я сладко заснул.

P.S. Когда я уезжал домой, очень боялся пропустить поезд. На автобус пришёл заранее, довольный, в первых рядах протиснулся к водителю, опустил руку в карман за кошельком… и похолодел от ужаса. Кошелька с деньгами не было. Толкаемый всеми, я лихорадочно обыскивал карманы — бесполезно. Пришлось срочно выйти из автобуса. Красный и растерянный я побрёл к дяде, понимая, что уехать сегодня, а если не найдутся деньги, то и завтра, мне не получится. А что если я вообще никогда не уеду? Что скажет мама?

Я был так расстроен, что чуть не врезался в восхитительно красивую девушку с русыми волосами. Я узнал её, это была та самая Лена. Она улыбалась и протягивала мне кошелёк. Я даже не сразу понял, что это был мой собственный!

— Спасибо тебе, — сказала она приятным низким голосом и поцеловала в щёку. — Я тебя тогда даже поблагодарить не успела, ты меня просто спас!

Я стоял, разинув рот, не в силах налюбоваться её манящей красотой.

— А это я у магазина нашла, сразу вспомнила, что твой. Наши таких не носят. Ну, беги скорее, — улыбнувшись, произнесла она, — а то второй автобус сейчас придёт.

С этими словами она развернулась и пошла назад к магазину. Я тоже повернулся на негнущихся ногах и пошёл на остановку.